@темы: Блэйд | Blade

@темы: Новости. Новинки

IMDb: 6.60 из 10
Кинопоиск: 7,255 из 10
MyShows: 3.95 из 5

Пищеблок - российский хоррор-сериал, снятый по роману Алексея Иванова.
На данный момент вышло 2 серии.

Сюжет
Пока вся страна следит за Олимпиадой-80, в пионерском лагере «Буревестник» на Волге происходят странные события. Дети загадочно исчезают по ночам, а потом возвращаются — но совсем не такими, как прежде. Увлеченные летней свободой и друг другом вожатые не замечают, как в их отрядах оживают страшные пионерские легенды, а руководство лагеря делает вид, что все в порядке. Разбираться в тайнах «Буревестника» придется мальчику Валерке и вожатому Игорю. Для начала им предстоит понять, остался ли в лагере хоть кто-то, кому можно доверять.

Трейлер

19 мая, в день релиза сериала, на кольцевой линии метро в Москве был проведён флэшмоб. В вагонах, а также на станциях метро появились пионеры во главе с горнистом. 10 детей и вожатый, не проявляя эмоций, холодно смотрели на пассажиров и читали «Пищеблок» Иванова.
Поездка в лагерь, где снимался Пищеблок
На съемках гримеры использовали больше 30 литров съедобной крови. У жидкости был вишнево-мятный вкус.
Съёмки проходили под Тверью. Командой было отсмотрено 15-20 лагерей.

Кто смотрит?

@темы: Онгоинг, Пищеблок (А. Иванов)

«Что такое поцелуй? Это укус без зубов.»
Жак Сиржан.

Этот пост должен был быть небольшой заметкой о небольшом частном музее вампиров в пригороде Парижа, но чтение статей о создателе музея побудило на написание этой простыни. Я хочу с ним на экскурсию по Пер Лашез!

Итак, Жак Сиржан — историк, специалист по готической литературе, писатель, бывший преподаватель французской и английской литературы, вампиролог (да!), автор нескольких книг и полного перевода «Дракулы» Стокера, создатель «Музея вампиров и воображаемых монстров».

“Французский — единственный язык, на котором «я укушен» означает «я влюблен». Какой глагол в английском означает самую сильную неприязнь? Hate (ненавидеть)? Detest (испытывать отвращение)? Loathe (презирать)? Во Франции тому кто тебе не нравится, ты просто скажешь: «Я никогда тебя не укушу». В глубине души мы очень романтичные.” ©

Черные ботинки, черные штаны, черная футболка, черный пиджак, черные волосы: даже пытаясь выглядеть повседневно, он все равно отличается от других людей на кладбище || Targo: “Как он стал первым «вампирологом» в мире”

Как он стал первым «вампирологом» в мире

«Если там есть сторож, я вам сообщу», — говорит Жак Сиржан, глядя на нас и почесывая затылок. Это будет его сигналом. «Держитесь позади в минимум 10 метрах от меня, так будет для вас безопаснее.». Как только Жак входит на территорию кладбища Пер Лашез, он становится осторожным. В глубине души он уверен, что его деятельность не нравится сторожам. Он не чешет в затылке — значит путь безопасен. Мы можем проследовать за ним.

Он — вампиролог. Да, вы прочли верно, вам-пи-ро-лог. Помимо писательства и специализации по истории Жак изучал кровь и вампирскую символику с детства. Так что Пер Лашез был для него грандиозной игровой площадкой: «Я приходил сюда пять раз в неделю на протяжении 12 лет», — говорит он с гордостью в глазах.

Черные ботинки, черные штаны, черная футболка, черный пиджак, черные волосы: даже пытаясь выглядеть повседневно, он все равно отличается от других людей на кладбище. С книгой про вампиров под мышкой он бродит по аллеям. Бросается вперед. Останавливается. Оглядывается украдкой, проверяя, что за ним не следят. Он останавливается перед могилами, смотрит на них и идет дальше. Вновь ускоряется. Он ищет знак.

Вампирские символы, летучие мыши, могилы, кельтские кресты... Мельчайший замеченный знак будет изучен и интерпретирован. Он рассказывает свои истории с тревожной ноткой эмоциональной вовлеченности:

— 21 декабря 2017 года я проснулся с навязчивой мыслью, что кто-то на Пер Лашез «desires a rose» (желает розу). Так что я купил розу и направился на кладбище. Могила звала меня. Я никогда не видел ее ранее, но я ощущал ее зов. Вот она.

Он стоит перед могилой, на камне которой написано: «Désirée Rose» (Дезире Роуз). На земле лежит почерневшая роза, словно в подтверждение его истории.

— Я не верю в чудеса, но я верю в экстраординарное.

С Жаком мельчайшая деталь может вырасти в целый рассказ. Рассказывание историй стало его основной деятельностью. Три раза в неделю он проводит 2,5 часовые эзотерические туры по Пер Лашез за 18€. Он старается широко это не афишировать, так как персонал кладбища «не любит фентези».

Эзотерические пояснения идут вперемешку с личными анекдотами и расследованиями. Посреди аллеи он внезапно останавливается.

— Однажды я сидел в кафе, размышляя, где же захоронен реальный Дракула. И в этот момент ко мне подсел незнакомец и сообщил, что Дракула похоронен на Пер Лашез. И что на могиле будут сидеть две летучие мыши, невидимые глазу, лишь на духовном уровне.

Жак увлекает нас дальше по кладбищу. У подножия могилы, принадлежащей кому-то, кого звали «Герцог», он указывает на два небольших ржавых пятна на металлической ограде мини-часовни. «Вот две летучие мыши». Для него нет сомнений, что это именно те мыши, что он должен был увидеть духовно. И что это могила Влада Цепеша, прообраза Дракулы Стокера. Для него все логично: аллея достаточно темная (вампиры не любят солнечный свет), нет крестов (которые могут отпугнуть вампира) и находится на пересечении улицы Фельятинцев и... Пещерной аллеи.

Некоторым туристам его объяснения кажутся слегка надуманными, но ему нравится в них верить или по крайней мере верить в то, что они могут быть вероятны. «Я рассказываю невероятные вещи. Иногда на грани фантазии... Но я никогда не утверждал, что мои истории правдивы. Я всегда говорю: «Почему нет, это возможно.»

Гордый своим открытием, Жак забрал части поржавевшей ограды от предположительной могилы Дракулы. Они выставлены в его «Музее Вампиров». Расположенный в пригороде, музей не так легко найти. К нему ведет узкий грязноватый проулок рядом с тихой улочкой. Время стерло надпись с таблички на больших красных воротах. Сад, ведущий в музею, заполнен пустыми бутылками и сломанной мебелью.

Жак задумался об открытии музея в 2003 году после ухода с работы в университете. «После открытия ко мне пришли секретные службы, — говорит Жак, — потом Церковь. В начале они отнеслись с подозрением, но потом им понравилось». С тех пор музей ежемесячно посещает куча людей. Среди объектов, которые он собирал годами, Жак особо выделяет антивампирское зеркало в гипсовой оправе, сделанное его дедушкой, антивампирский арбалет «из Сербии» и мумифицированный труп кошки, найденный в могиле.
На вопрос верит ли он в вампиров, он отвечает четко: нет. Для него вампиры это метафора свободы. Форма жизни, способная приходить в ночи «укусить человека в шею», но полностью подконтрольная человеку. «Если вампир появится у твоей двери, это ты решаешь, открыть ему. Или не открывать.».

— Бывают любопытствующие, романтики… типичный гость это человек, ищущий чего-то иного, — говорит Жак. Большинство приходит к нему послушать его истории нежели чем убедиться в существовании вампиров. «Есть два типа людей: те кто любят Маленького Принца и те кто его ненавидят, говорит вампиролог. Большинству тех, кто ненавидит Принца, обычно не нравятся мои истории.»

Интервью © Targo
Перевод © ksandria

Видеоинтервью Targo на французском с английскими субтитрамиВидео смонтировано для VR. В основном на видео панорамы кладбища, с 0:35 по 1:26 кадры из музея.


“Когда мне было семь лет, я посмотрел фильм «Носферату» немца Фридриха Вильгельма Мурнау. И я обнаружил, что по сравнению с людьми он выглядел классным.” || Выдержки из интервью Vice

Я встретил французского вампиролога

— Привет, Жак. В чем состоит работа «вампиролога»?
— Я учился в Швейцарии, в Женеве, где я получил степень DEUG (Diplôme d'études universitaires générales, прим. ks) по лингвистике по этимологии имени Дракула, степень на английском языке по теме олицетворения зла в готическом романе и магистра современной литературы по теме дьяволизма в работах Барби д'Оревийи, одного из моих любимых писателей XIX века. Но я не единственный специалист по вампирам: есть еще, например, профессор литературы Жан Мариньи или историк кино Жорж Садуль.
Моя работа — изучать символику крови на протяжении всей истории. Часто кровь олицетворяет смерть. В античности, например, вам приходилось очищаться, как только на вас попадала капля крови. Женщины, у которых были месячные, подвергались остракизму... Но для вампиров кровь имеет более счастливое значение: это победа жизни над смертью.

— Как долго вы были увлечены вампирами?
— Я был воспитан в Канаде, в католической школе, где учеников били. Когда мне было семь лет, я посмотрел фильм «Носферату» немца Фридриха Вильгельма Мурнау. И я обнаружил, что по сравнению с людьми он выглядел классным. Поскольку взрослые «плохие парни» представили вампира как плохого, я подумал, может быть, он хороший парень.

<...>
— Мне начинает казаться, что они часто встречаются... Есть столько способов защиты от них. Вампиры существуют?
— Нет. Вампиры не смогли бы выжить: не хватит людей, чтобы накормить их. И мы можем датировать распространение веры в них началом 18 века, настолько точно и в хронологическом порядке, что это явно выдумка. С другой стороны, я твердо верю в определенные категории сверхъестественных явлений. Те, свидетелем которых я был. Здесь, на кладбище Пер-Лашез, я 19 раз встречал женщину — никогда не одну и ту же, но всегда с идентичным стилем, буржуазная богема, от 30 до 60 лет, — которая косвенно сообщила мне новости о женщине, которую я люблю, и которая ушла, повторяя мне слово в слово сложные предложения, которые она говорила мне шесть лет назад, когда мы еще были вместе. Пара встреч это нормально, но 19 раз это уже не совпадение.
<...>
— А что вы скажете скептикам вроде меня?
— Что у вас отсутствует воображение, как у людей, которые не любят легенды. Дело не в суевериях, дело в личностных качествах. В моей жизни есть три важных вещи: любовь, дружба и писательство. Для других это были бы деньги, успех, ревность, сокрушение других… Это скорее то, что сейчас в моде. Но я предпочитаю тех, кто верит в сказки, даже если я не верю. Все, о чем я прошу, это о том, чтобы мы могли представить себе, что существует нечто иное, чем то, что мы видим.

Интервью © Vice
вольный гуглоперевод с французского с легкой корректурой © ksandria

«Многие ученые принимают меня за чудака, но не так много тех, кто сопровождал бы меня ночью в Пер-Лашез!» || Выдержки из интервью Timeout France

Портрет Жака Сиржана, первого вампиролога в мире

Роман Брэма Стокера «Дракула», который Сиржан перевел для Фламмариона, был не столько о вампирах, сколько об Англии того времени, ее колониях и обществе. «Идея вампира, отражение которого вы не можете увидеть в зеркале, не существовала до Брэма Стокера», — объясняет вампиролог. Почему это отличная идея? Потому что, если вы посмотрите на свое отражение в зеркале с вампиром, что останется? Только вы. Роман отражает Англию, как монстр отражает темные грани души каждого человека. Поэтому Жака Сиржана интересуют чудовище, легенда, метафора. Для него вампир, несомненно, является одной из самых старых легенд, которую он датирует 450 000 лет до нашей эры, прочитав Мирчи Элиаде, который говорит, что в Китае были обнаружили скелеты неандертальцев, покрытые красной краской. С улыбкой наш собеседник продолжает: «Мирча Элиаде выдвигает гипотезу, что дело было в том, чтобы дать мертвым кровь, в которой они нуждались, чтобы они не пришли забрать ее у живых. Мне нравится такая интерпретация».
<...>
Бесчисленные предметы и безделушки, которые усеивают каждый уголок музея и готический сад, коллекционер нашел в Интернете или на блошином рынке Монтрей. Ему потребовались десятилетия, чтобы найти некоторые из них, другие были извлечены непосредственно из Пер-Лашез, например, вырез на дереве с профилем женщины или мумифицированная кошка. Но глаза Жака Сиржана зажигают не фотографии с автографами Питера Кушинга, Мартина Ландау или Белы Лугоши, не маски, черепа или арбалет против вампиров. Нет, его ум и все его существо волнуют старые книги. Французские готические романы 19-го века, катехизисы 16-го века, книги по современной антропологии, книги по психоанализу...

Что вызывает непонимание и недоумение у всех, кто пришел бы в музей повеселиться, расслабиться или испугаться. «О, у меня были разнообразные посетители! Пара, которая думала, что я организовываю садомазохистские вечеринки, другая, которая надеялась прийти в музей в стиле Диснея с поездами-призраками, а затем чиновники, насмехавшиеся над теми, кто пугается, оказавшись в музее. Многие ученые часто принимают меня за чудака, но есть не так много тех, кто сопровождал бы меня ночью в Пер-Лашез!». Постоянно споря с администрацией кладбища, которая неодобрительно относятся к фантастическим и магическим достоинствам, которые некоторые приписывают этому месту, Жак Сиржан отмечает, что Франция стала чрезмерно рациональной страной, которая отрицает традиции своих предков. «Готическая литература родилась во Франции! Мы всегда были страной легенд, пора это принять.»
Перед отъездом моя голова полна сказок, существ и идей для чтения. Последний вопрос:
— Жак Сиржан любит бояться?
— Я? Нисколько! Легенды призваны отогнать страх. Это абсолютная победа любви.

Интервью © Timeout France
вольный гуглоперевод с французского с легкой корректурой © ksandria

Музей вампиров и воображаемых монстров

На протяжении десятилетий Жак собирал множество предметов, связанных с вампирской темой, на барахолках в Париже или в Интернете. Музей был открыт в помещении бывшей скульптурной мастерской его отца, по адресу 14 rue Jules David, 93260 Les Lilas, посещение по предварительной записи.
В коллекции музея имеются антивампирский набор, датируемый 19 веком, афиши фильмов про Дракулу, редкие антикварные книги, датируемые в том числе 17 веком, коллекция в 1500+ фильмов. включая порно, тематические украшения и игрушки, фото Стокера с автографом и его пишущая машинка, антивампирский арбалет, плакаты с автографами всех актеров игравших Дракулу, картины, ловушки для волков, маски, костюмы и множество тематического стаффа.
В июне 19 года здание музея было закрыто на ремонт, потом грянула пандемия . На данный момент музей существует в виде выставки в Bear Cafe на улице Пер Лашез (10 avenue du Père Lachaise,75020), недалеко от одноименного исторического кладбища. Последняя информация датирована декабрем 2020 года, не очень понятно планируется ли открытие музея вновь, но я очень надеюсь, что да, ибо я безумно хочу посетить. Буду следить за новостями и держать вас в курсе.

Фото обстановки и экспонатов музея, 30 шт

Фото © Atlasobscura, Targo, shutterstock, Nina Doré, Alice Brace, Bony, Timeout, Aventours, просторы интернета

Книги

Список вроде бы неполный, в статьях я встречал упоминание о 14 авторских книгах (+2 перевода).
Les voleurs d'âmes, Tome 3: Louisiane, 2013
Guide secret des vampires, 2015
Erzsebeth Bathory. Le sang des innocentes, 2010
Les Voleurs d'âmes Tome 1-2: Le Tombeau de Drakula; Clotilde de Mortsauve, 2010
Le livre des vampires, 2009
Anges Vampires Demons: Les Combattants De L'ombre, 2011
Le vampire en France: Des origines à nos jours, 2010
Lieux étranges et maisons hantées à Paris, 2013
Vampires : Dracula, Carmilla, Bathory et tous les autres..., 2016

На английский переведена как минимум одна книга.
Я не нашел ни намека на наличие русского перевода ни одной из книг.
Зато нашел Жака в документалке Оккультные преступления, в трех эпизодах он снимался в качестве консультанта-историка.

Пока он возился с замком (входной двери музея), он сказал мне шепотом: "Мой сосед ненавидит меня: он боится вампиров. Он единственный в округе, у кого железные решетки на окнах, он думает, что это его защитит." Он указал фонариком на соседний дом, с окном, похожим на тюремное. "Я сказал ему, что это не поможет." ©

Контакты музея:

Вопрос:

1. Хочу в музей!		2	(25%)
2. Хочу на экскурсию Жака в Пер Лашез!		4	(50%)
3. Огонь, пиши еще!		2	(25%)
Всего:		8 Всего проголосовало: 5

@темы: Статьи

<div align="center"><a href="https://bloodsuckers.diary.ru/"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1541108894/1a49867f/24032712.png"></a></div>


+1

<div align="center"><a href="https://bloodsuckers.diary.ru/"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1541108895/92f29974/24032713.png"></a></div>

@темы: Модераторское

Канон: Die Schule der kleinen Vampire || Школа вампиров
Название: Опасные и безобидные
Автор: Санди Зырянова
Бета: ksandria
Размер: мини, 1050 слов
Пейринг/Персонажи: Чесноков, Солнышко, Оскар и др. ученики Школы вампиров
Категория: джен
Жанр: юмор
Рейтинг: G
Краткое содержание: Чесноков пытается убедить Солнышко в опасности вампиров
Задание: Историю пишут победители
Примечание/Предупреждения: по старинному поверью, вампиры боятся креста, определенных растений, особенно чеснока и боярышника, а при виде рассыпанных зерен или монет обязательно стремятся их пересчитать. Чесноков цитирует "Властелин Колец"

– Вампиры – самая страшная угроза человечеству, – сказал профессор Чесноков, пристально глядя на внучку. Его не раз и не два посещали серьезные опасения, что маленькая Солнышко не воспринимает предостережения насчет вампиров должным образом – то есть не носит с собой ни пузырек святой воды, ни флакончик настойки боярышника, ни зубчик чеснока и вообще не умеет отличить вампира от не-вампира. На свой счет в этом смысле профессор был более чем спокоен – он занимался проблемой вампиризма много десятилетий, написал несколько монографий и считался крупнейшим специалистом по вампирам в мире.

– Но, дедуля, а экологические бедствия, извержения вулканов, войны? – возразила Солнышко. Чесноков вздохнул.

– Вулканы извергаются не так уж часто…

– И астероиды!

– Тем более.

– И зомбиапокалипсис…

– За все время, что я занимаюсь борьбой с вампирами, – торжественно заявил Чесноков, – я не видел ни одного зомби. Чего не скажешь о вампирах! Эти подлые твари встречаются нам на каждом шагу и только и смотрят, как бы высосать кровь из всего живого! При виде живых существ они впадают в ярость, так как завидуют им. И еще они все время чуют живую кровь, жаждут ее и ненавидят…

– Ну, дедуля, они же не назгулы!

Чесноков вытащил из ящика стола Солнышко толстую книжку про хоббитов и Кольцо и покрутил перед ее носом:

– Лучше бы ты прочла мою монографию «Происхождение вампиризма». Тогда бы ты знала, что вампиры – неживые, они промежуточная стадия между живым существом и биомашиной, и хотят сделать мертвым все вокруг себя…

– Ну, дедуля, у тебя какие-то некроны получаются!

Чесноков нагнулся и откопал у Солнышко под кроватью фантастический боевик:

– Художественная литература тебя не научит ничему полезному. Прочти лучше мою монографию «Способы истребления вампиров»…

Смеркалось, и ученики Школы вампиров в форме летучих мышей вылетели на луг. Сегодня у них был урок ботаники, и юные вампиры изучали опасные растения.

– Боярышник, – читал на лету Оскар.

Готика и Клопик снизились, покружившись над красивым кустом, увешанным розовыми ягодами. Пепелок в панике запищал:

– Осторожно! Оно может испепелить тебя не хуже солнца!

– Вы что, это же бересклет, – возразил Букварь, авторитетно взмахнув крылом. – Он тоже против нечисти, но другой. Боярышник – вот!

Вампиры опасливо подлетели к кусту, прикрывая крыльями «листики» на носу, чтобы не чихать. У Драко «листика» не было – он превращался не в листоноса, а в нетопыря, поэтому вообразил, будто боярышник ему нипочем, и был мгновенно наказан сильнейшей головной болью. Оскар и Готика заботливо помогли товарищу отлететь подальше и пристроили его в кусте сирени, про себя посмеиваясь: самонадеянность Драко уже не раз причиняла ему неприятности.

– Чеснок, – читал дальше Оскар. – Ну, это общеизвестно…

– Смотрите, кто-то рассыпал горох, – сказал Клопик и, не в силах противиться вампирскому инстинкту, слетел вниз и принялся пересчитывать горошины.

– Всем назад, – посоветовала Готика. – Клопика сейчас лучше не трогать, пусть считает, присоединится к нам потом.

Оскар отлетел подальше и от боярышника, и от рассыпанного гороха и снова открыл учебник ботаники, как раздался возглас Пепелка:

– Крест! Откуда он тут?

Видимо, кто-то его потерял и забыл без всякой задней мысли, но вампирчикам оттого было не легче. Они поддержали Пепелка, который так разволновался, что едва не упал, и стали совещаться.

– Что-то у нас не урок, а сплошные потери…

– Да, явно сегодня не наша ночь.

– Этак никто из нас в школу не вернется…

– Давайте приглядывать друг за другом, пока больше ничего не случилось!

Оскар прикусил язык: он собирался тайком слетать и навестить Солнышко (если, конечно, она еще не легла спать), и вдруг увидел ее саму. Она шагала вместе с дедушкой по лугу, а тот вещал, явно увлекшись:

– Этот луг – просто кладезь антивампирских растений! Смотри, тут и боярышник, и зверобой, и плакун-трава, и кипрей…

– Я думала, что это просто лекарственные травы, – заметила Солнышко. – И Оскар тоже.

– Ах, этот Оскар! Удивительно легкомысленный юноша. По-моему, он вообще не верит в вампиров, а это значит, что он первый в списке их потенциальных жертв…

Готика и Букварь надулись и вытаращили глаза, пытаясь удержаться от смеха и подталкивая крыльями Оскара. Тот тоже выдавил улыбку, с горечью думая, как все-таки стыдно обманывать друзей, особенно таких хороших, как Солнышко, и что она подумает, когда наконец узнает, что Оскар и есть самый настоящий вампир…

– Ой, дедуля, смотри – летучая мышка!

Чесноков отнюдь не разделял восторга внучки.

– Это же вампир! – истошно завопил он. – Смотри, он пересчитывает горох! Так делают все вампиры – мерзкие, подлые, опасные существа! Убить негодяя, этим мы, возможно, спасем весь город!

– Но она же такая маленькая, – нерешительно сказала Солнышко. – И они в Красной книге…

– Надо спасать Клопика, – шепнула Готика: Чесноков уже расчехлял противовампирскую чесночную пушку, с которой не расставался никогда.

Оскар и Букварь согласно закивали, сообразив, что Драко и Пепелок тоже в опасности.

– Я его отвлеку, а вы оттащите Клопика, – предложил Оскар, трансформируясь. Придумывать план получше было некогда, и Оскар направился к Чесноковым.

– О, Солнышко! Привет! Какая приятная погода, эээ… я тут подумал, луна, красота, можно понаблюдать… да, за сверчками. У нас задание по биологии.

– А мы лягушек изучаем, – ответила Солнышко, протягивая ему руку.

– Дети, – проворчал Чесноков. – Какие лягушки? Будьте осторожны! Особенно вы, юноша. Вы же не видите дальше собственного носа и не сможете распознать вампира, пока он не вцепится вам в горло! А по статистике, вампиры ответственны за исчезновения тридцати семи процентов всех пропавших без вести…

– Но это другие вампиры, не наши, – торопливо сказал Оскар, загораживая от Чеснокова Клопика, которого Готика и Букварь спешно оттаскивали в траву. Тот жалобно пищал «погодите, я же еще не досчитал…» – У нас они прирученные и полезные…

– Полезных вампиров не бывает!

– Ну, цивилизованные…

– Они еще хуже! – и Чесноков, отодвинул Оскара, решительно шагнул вперед. – Ах, да тут их целый выводок!

– Это просто мыши! – взвыл Оскар.

– Нет, это подлые злобные вампиры! – Чесноков занес сачок – и споткнулся.

– Дедуля! – Солнышко бросилась к нему, помогая подняться. Чесноков упал прямо на горох, и как только Клопик перестал видеть рассыпанные горошины, у него тут же пропало желание их считать. Поэтому он взмыл в воздух вместе с товарищами и полетел к Пепелку, в то время как Букварь поддерживал все еще страдающего от головной боли Драко.

– А как же Оскар? – тревожно спросила Готика.

– Он нас догонит, – ответил Букварь. – Он же в безопасности.

Чесноков с трудом поднялся и теперь стоял, опираясь на Оскара и Солнышко и пытаясь отдышаться.

– Опять эти вампиры взяли надо мной верх, – пробормотал он.

– Если бы они были такие злые, они бы вас съели, Кузьма Кузьмич, – сказал Оскар. – А теперь вы видите, что они совершенно безобидные?

Солнышко зажала рот ладошкой, чтобы не рассмеяться.

Они еще немного поболтали, потом Чесноков спохватился, что Солнышко пора спать. И на прощание Солнышко шепнула Оскару:

– Дедуля такой смешной – боится летучих мышей, думает, они все вампиры…

– Я думаю, – ответил Оскар, – что летучие мыши, как и вампиры, абсолютно безвредны.

Канон: Ориджинал
Название: История для побежденных
Автор: Asienka
Бета: Санди Зырянова, анонимный ддоброжелатель
Размер: драббл, 369 слов
Пейринг/Персонажи: вампир
Категория: джен
Жанр: ангст
Рейтинг: R
Задание: Историю пишут победители
Примечание/Предупреждения: насилие, смерть основного персонажа

Серебряные цепи разъедали руки и ноги, хотя удары и тычки раскаленного прута уже не ощущались. Измученное и израненное тело в какой-то момент перестало воспринимать боль — но когда это случилось, он даже не уловил. Он больше не чувствовал боли — и принял это как награду за полторы недели бесконечных пыток и допросов. Хотя… он ведь играл честно, просто Старший отдал ему такой приказ — и он его выполнил. Но потом надо было кого-то назначить врагом…

— Ты прости… но так надо… Мы победили, а историю, как известно пишут победители…

— Только за них кто-то должен умереть.

— Так надо…

Ему это было не надо, но на интересы рядового бойца вампирского клана Старшим было наплевать. Они выжили соседей, захватили их территорию. Теперь оставалось только праздновать и торжествовать, а украшением празднества станет казнь перебежчика…

Его привезли в телеге на главную площадь, еще носившую следы недавней войны, но уже почти незаметные. К казни все было подготовлено — настил из свежих бревен, толстой ковки цепь для фиксации и толпа жадных и любопытных зрителей.

— Преступления, что совершил Эрдин, велики и ужасны, среди них: предательство клана, пособничество врагам клана…

Он с трудом растянул губы — кривая усмешка. Именно он убрал стражей и открыл ворота, но его опознали воины родного клана и заклеймили врагом. а толпа хотела крови и кары для виновных. Только у Старших был выбор — отдать его на откуп или признаться в нечестной игре. Но за такое на них могли ополчиться прочие кланы и объединиться — тех, кто играет грязно, не прощают. Проще покарать одного, пусть и невиновного, чем поставить под угрозу весь клан.

— Благодарствую, удобно… — почему бы не поскоморошничать напоследок? Его растянули на помосте, приковали за руки и за ноги, сорвали грязную от засохшей крови рубаху. Наверное, у него будет хорошая смерть — он увидит солнце, о котором люди говорят, что оно источник жизни. Вот только людей стала совсем мало, и вампирским кланам приходится драться за свои кормовые территории, а проигравших ждет голодная смерть, когда сходишь с ума и готов грызть даже собственное тело ради нескольких горячих и живительных капель. Так что пусть лучше солнце, его огонь и смерть от безжалостных лучей. Да, его клан выжил и будет жить до другой войны, но ему это безразлично. Потому что верхушка ратуши уже окрасилась багрянцем… — Ну, здравствуй, солнце! Не поверишь, но я тебя уже жду…

Канон: Ориджинал
Название: Рецепты с привкусом крови
Автор: Asienka
Бета: ksandria
Размер: мини, 1885 слов
Пейринг/Персонажи: вампир
Категория: джен
Жанр: ангст, драма, хоррор
Рейтинг: NC-21
Задание: Историю пишут победители
Примечание/Предупреждения: гуро, каннибализм, насилие, смерть второстепенного персонажа

— Хорошего вечера! Кто не спит в эту черную ночь? Ну-ка отзовитесь! Как вы еще не умерли и не попали в ад? Тогда слушайте новую тему — сегодня у нас будет кулинарный вечер. Так что пускай святоши поют свои хвалебные гимны, шепчут охранные молитвы и развешивают на дверях и окнах обереги, но мы-то знаем, что они все равно бесполезны, если вампир назначит вас жертвой охоты, — а мы тем временем поговорим о чем-нибудь вкусном. Например, как вы относитесь к копченой крови?

Ведущий популярной программы "Heavenly blood" выразительно, чтобы слушатели уловили движение языка и губ даже через радиоэфир, облизнулся. Это был его первый эфир и очень хотелось произвести впечатление на публику. Почти год, вплоть до вчерашнего вечернего эфира, программу вел человек, который имитировал, что он вампир. Кто-то знал правду о прежнем ведущем, кто-то чувствовал в нем человеческое, но он был мегапопулярен. Ключевое слово здесь «был», а теперь его нет. Выпили. И этот эфир уже другой, и дальше будут другие эфиры. Прежнего не будет, но популярность дама капризная и ей надо приносить жертвы.

— М-м-м, копченая кровь… Мне лично такое блюдо очень нравится. Хотите знать, как его можно приготовить? Я сейчас расскажу. Сначала надо выбрать жертву. Мне по вкусу парни, но кто-то предпочитает девушек — то сгодятся и они. Если выбрали, то потом надо устроить небольшую прелюдию. О-о, не спешите кривиться, это обязательное условие. И да, засуньте свои предубеждения себе в зад — людей не обязательно сразу хватать и кусать, все становится намного интереснее, если узнать человека поближе.

Он и сам не пропустил ни единого эфира с человеком. В том парне была харизма, одержимость, он умел притягивать внимание и держать аудиторию полтора часа. А на сегодняшний эфир у него по плану был разговор о человечности и подлости. Но будут рецепты, тупые и прикольные. Будем завоевывать авторитет стандартными приемами — он ведь не человек, а вампир и у него есть будущее и перспективы.

— Вот только себе представьте: вы знакомитесь, сначала традиционно на каком-нибудь сетевом ресурсе, обмениваетесь поначалу ничего не значащими сообщениями. Но с каждым новым ответом вы чувствуете, что ваша жертва к вам привязывается, что она или он начинает без вас скучать и тосковать, и все чаще про вас думает. И надеется, что именно с вами устроит свою судьбу на вечер или на несколько месяцев, а еще лучше на несколько лет. Но при этом даже не подозревает, что именно с вами она останется до конца жизни. До конца своей жизни. — Сделать многозначительную паузу, позволяя слушателям оценить шутку.
Конец жизни… наверное, плохо закончить ее на холодных камнях набережной с перерезанным горлом и выпитый досуха. Интересно, кто будет вспоминать этого парня ведущего через месяц? Да, сейчас приходят сообщения из категории "привет с того света", но прошло слишком мало времени. Завтра уже вряд ли кто-то станет писать и сожалеть, что человека все-таки "сожрали", а через неделю уже мало кто и вспомнит, что тут был другой ведущий.

— Поэтому не торопитесь, ведь не зря гурманы и опытные кулинары твердят — спешка портит вкус настоящего блюда. Но и не стоит затягивать, иначе продукт испортится, скиснет, переключится на кого-то более доступного и решительного. Так что выдерживайте того кого выбрали, но не перемаринуйте. Когда понимаете, что пора встречаться, то назначайте свидание в романтической обстановке. Да, не забудьте выучить такие слова, как: "мне хочется провести этот вечер необычно!", "давай уйдем куда-нибудь прочь от суеты и городского шума!", "представь себе, во всем мире только ты и я, и больше никого нет!", "выбирай такое место, чтобы мы там смогли побыть только вдвоем!". Запомнили, или для самых недалеких и торопливым мне надо повторить? Если что, можете писать в мессенджер — проконсультирую индивидуально.

Рейтинговые ведущие получают прайм-тайм. Люди — кормовая база, и даже если какой-нибудь кролик и высунется из своей норки, то его участь — цилиндр фокусника и пять минут аплодисментов, а потом все равно на жаркое. Это закон жизни, детка, правда выживания. И нечего размазывать виртуальные сопли и нести графические цветочки к нарисованному мемориалу. Вампир скрипнул зубами — ссылку на ресурс, где вампиры-слушатели канала решили почтить память ведущего кто-то прикрепил прямо в комменты под окном прямого эфира. И на той страничке было действительно много людей и хороших слов.

— Итак, смотрите в чем прелесть этих фраз — вы сразу настраиваете свою жертву на нужный лад и исподволь намекаете на уединение на природе. Да, обязательно на природе… Ну и плевать, что там комары и муравьи, и вообще неудобно! Вы туда зачем идете? Не валяться на травке с дурацкими поползновения, а готовить, так что, будьте любезны, соблюдайте рецепт! И зарубите на своих носах: использовать этот рецепт в городских квартирах нельзя, и даже на крышах небоскребов нежелательно. Потому что прожжете нахрен покрытие крыши, потом от штрафов за порчу государственного имущества и нарушения общественного порядка блевать будете. Короче, записывайте дальше.

Соревноваться с мертвым ведущим было паршиво — выпитый человек выигрывал по рейтингу. Этот эфир набрал лишь девятнадцать процентов от показателей прошлых программ. Но человек проиграл и умер, чтобы кто-то насытился его кровью. А проигравшие жизнь не могут выиграть в битве рейтингов. Человек более слабый — и он всегда проиграет вампиру в прямой схватке. Но просто еще ни один вампир не сражался с мертвецом за популярность.

— Вот вы пришли на природу, и предлагаете разложить огромный костер, чтобы до утра любоваться огнем, взлетающими в черное небо искрами и глазами своего любимого человека. Какой дебил там уже ржет? Да, я даже в студии слышу этот глупый смех — эй, кто там, а ну кончай скалить клыки, а то мигом обеспечу недокомплект. Здесь нет ничего смешного — это стратегия. Потому что вам потребуется очень большой костер, и да, разумеется, вампир сильнее человека, но таскать в одиночку дровишки скучно. А размер охапки что у человека, что у вампира не сильно-то и отличается. Так что да, внушайте своей жертве, что вы собираетесь провести с ней всю ночь возле костра. Вешайте лапшу на уши насчет искр и звезд, и сияющих глаз, в которых будут отражаться отблески пляшущего пламени. И, кстати, вы при этом ни единым словом не соврете.

Хотелось вмазать кулаком по столу, чтобы разбить экран. Хотелось что-то сломать, расколотить, разорвать в клочья. Даже на странице, где собрались почитатели памяти, было больше посещений, чем у страницы прямого эфира.

— Все будет и отблески в глазах, и ночь у костра, только ваша добыча проведет ее в несколько неожиданной для себя позе. Значит, дровишек собрали, костер развели, и, пока огонь прогорает, можно пообнимать жертву, приласкать, наговорить всякой всячины, даже дать обещания и клятвы — люди глупы по своей природе и ужасно доверчивы. Когда жара станет достаточно — как проверить? Подержать руку над огнем, сделать вид, что греетесь. Так вот, когда жара станет достаточно, вам надо будет связать руки и ноги вашей жертвы. Да не силой, вот где перерождают и обращают таких придурков, что шлют в прямой эфир такие тупые вопросы?! Смотрите томным взглядом на вашего человека, говорите с придыханием о том, что для вас важно, чтобы ваш партнер полностью вам доверял. И что вы не сделаете ему ничего плохого. Ну разве что сожрете. Три ха-ха.

Кто-то на скорую руку сляпал группу и стал туда выкладывать записи с прошлых эфиров. Еще один говнюк притащил фотки человека-ведущего. Интересный парень — глаза пронзительные, во взгляде вызов, улыбка слегка насмешливая, такая полуулыбка, резкий в движениях — на видео особенно четко заметно. Решительный. И эфиры у него были живые… вампир натужно рассмеялся.

— Действительно, не пожалейте времени на уговоры, потому что когда ваша жертва осознает, что ее ждет и сначала не поверит, потом будет просить и умолять ее отпустить, станет повторять ваши слова про любовь и верность… а потом испугается. И этот момент перехода — он стоит часа пустопорожней болтовни, потому что вы поймаете такие ощущения, что мама дорогая. Да, веревки лучше не использовать — могут прогореть и тело шлепнется в костер. А вам потом поднимать его обратно, и дрова сгребать. Чтобы обойтись без таких казусов лучше заранее запаситесь двумя парами наручников. Дебилы, одни для запястий, а вторые для щиколоток. И да, большую палку, способную выдержать вес человека и пару рогулей, на которые вы подвесите палку, вам тоже придется подготовить собственноручно. И эти заготовки до поры до времени лучше не показывать человеку, а то мало ли что он или она там себе вообразит, или начнет задавать лишние вопросики, вот как некоторые слушатели сейчас.

На самом деле вопросов не было. Рецепты никого не зацепили. А вот под фотографиями выпитого тела более миллиона просмотров меньше чем за десять минут. Пальцы непроизвольно сжались в кулак — ну ладно парня выпили, хотя столько крови ни одному вампиру не надо, могли и оставить в живых. Но вот зачем оставлять на теле свои метки, а еще синяки и засосы на плечах и груди? Это уже как-то мерзко, и отдает пошлостью. Похлеще "рецептиков"…

— Короче, наручники и рогули подготовили, лучше металлические — между прочим, я видел неплохой комплект в магазине "Охота" и ценник нормальный, — жертву заболтали, конечности сковали. А потом большую палку продеваете в кольцо рук и ног. И подвешиваете. Да, подвесить надо с таким расчетом, чтобы огонь не сжигал сразу, а медленно и основательно подпекал. Когда жертва осознает, что вы не шутите, вы получите незабываемое зрелище, где будет море мольбы, слез, соплей, воплей. Ну или даже гордого молчания и презрения поначалу, но это максимум минут пять-десять. Больше никто не выдержит, так что шоу будет в полном объеме. Когда надоест слушать вопли можно жертве заткнуть рот. Всемогущий, ну почему меня слушают такие идиоты? Нет, кляпы заранее брать не обязательно — на вашей жертве ведь есть одежда, так что можно использовать ее. И, заодно, советую жертву раздеть — голое извивающееся и дергающееся человеческое тело выглядит намного вкуснее, чем в ошметках полыхающей одежды.

Надо было говорить — вот он и нес какую-то чешую, потому что прямой эфир. Потому что прайм-тайм. Потому что популярная программа. Потому что нет ничего хуже памяти, которую даже нельзя залить алкоголем — на вампиров спиртное не действует, а был бы человеком пошел бы и нажрался до тошноты.

— Когда местами начнет пузыриться и лопаться ожогами кожа — это для вас знак, что блюдо готово. Можете снимать жертву с огня, и не развязывая, начинать пить. Поверьте кровь будет совершенно иного вкуса — более пикантная. Кстати, если среди вас, дорогие друзья есть любители человеческой свежатинки, то можно сразу с тела напластать кусочков и зажарить. Или полоснуть по горлу и выцедить всю кровь до капли в какую нибудь емкость и тут же сунуть в угли, чтобы запекалась — и вы получите шикарную кровяную колбаску. А можно вспороть живот, выскрести внутренности и просто дожарить вашего человека целиком. Что значит "зачем внутренности и кишки доставать"? Чтобы с говном не жрать, недоумок. Да, на такой пикник можно позвать друзей, но заранее вашей жертве их не стоит показывать. Пусть для человека они станут сюрпризом.

Вампир мельком глянул на таймер — еще тридцать секунд пытки, но да, уже можно прощаться. Он выдержал, эфир не провален. Может быть и к нему со временем привыкнут и полюбят. И будут включать волну, чтобы потрындеть о всякой херне, когда не надо думать. А может быть у него и не получится, и руководство станет искать другого ведущего. Но это сейчас не важно, да и вообще ничего уже не играет роли. И он тоже больше не будет играть. Завтрашний эфир будет о человечности, и плевать — даст эта тема нужный рейтинг или нет.

— В общем, приятного аппетита и отличного вам вечера на природе. Да, не забудьте написать, как вы воспользовались рецептом и какие впечатления получили. А в пятницу, я вас порадую новым блюдом — расскажу как правильно замариновать человека. До скорой встречи, упырьки!

Все. Он справился. Ведущий коснулся сенсора, отключая микрофон.

— Ты выиграл, — эта фраза не предназначалась для аудитории. Он произнес ее для одного человека, который никогда ее не услышит. Впрочем, он ведь больше и не может соревноваться. Но этот человек и так выиграл своей жизнью и своей смертью…

<a href="http://fk-2018.diary.ru/?tag=5596244"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1538000378/89b43932/23524042.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>

@темы: Фики, ФБ, ЗФБ, Архив fandom Bloodsuckers 2018, Школа вампиров | Die Schule der kleinen Vampire, Ориджинал

Канон: Ориджинал
Название: На вкус
Автор: HerbstRegen
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: вампирша
Рейтинг: R

Канон: ориджинал
Название: Объятия вампиров
Автор:Кай-о Демонический Дельфин
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: вампиры
Категория: гет
Рейтинг: R

Канон: Tanz der Vampire || Бал вампиров
Название: Попался
Автор: Zhaconda Crowling
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: Герберт/Альфред
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Примечание/Предупреждения: бладплей!кинк

Канон: Оригинал
Название: Я тебя не знаю, но я тебя помечу
Автор: Zhaconda Crowling
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: вурдалак/морой
Категория: слэш
Рейтинг: NC-21
Примечание/Предупреждения: даб-кон, расчленёнка, все персонажи старше 18 лет, оба персонажа живы. Иллюстрация к командному циклу "Случай на охоте"

Канон: Underworld || Другой мир
Название: Цвет настроения синий
Автор: JF_
Форма: клип
Пейринг/Персонажи: Селин/Майкл и другие
Категория: гет, джен
Жанр: драма, экшн
Исходники: аудио: Филипп Киркоров - Цвет настроения синий; видео: Другой мир, Другой мир 2: Эволюция
Продолжительность и вес: 02.22; 67 Мб
Рейтинг: NC-17
Предупреждения: насилие, жестокость, кровь, расчлененка

<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1537133407/3bd6c06c/23366197.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>


<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1537133091/2a8c1882/23366165.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>


<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1537133093/dbb2cc2e/23366166.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>

@темы: Арты, ФБ, ЗФБ, Архив fandom Bloodsuckers 2018, Бал вампиров | Tanz der Vampire, "Случай на охоте", Другой мир | Underworld, Клипы, Ориджинал

Канон: Славянский фолк
Название: Еретик
Автор: Санди Зырянова
Бета: ksandria
Размер: мини, 2380 слов
Пейринг/Персонажи: девушки, вампир
Категория: джен, фэмслэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Краткое содержание: любовь и свадьба не всегда приводят к счастью
Примечание/Предупреждения: описание неприятного. Еретик - одно из названий вампира на Руси

Хороша Лада, ай, хороша!

Брови черные, очи серые, ровно Ладога под дождем, коса русая, смех — что дождь по кувшинкам… А уж умна, да весела, да как взглянет — душа в счастье заходится… Как не полюбить такую!

Желана и полюбила.

Да и кто в Желану-то камень бросит? Сам епископ сказал, что коли девка с девкой — то не грех великий, исповедалась и дальше живи.

Сама Желана тоже не из последних девок. Отец у нее кузнец, братья — отцу-кузнецу подмастерья. Белолица да румяна, тонкопряха да хозяйка в доме. А вот, поди ж ты, не сватают ее. Мать плачет тайком, подружки сочувствуют, Зимка, брат меньшой, зубы скалит — а Желана и рада: никто ее с Ладушкой, подруженькой сердечной, не разлучит.

Конечно, узнай отец или мать, с кем их Желана шашни крутит, уж ухватили бы дитятко за косу! Как бы вожжами не взгрели. Оттого Желана к Ладе тайком и бегает. Скажет мамке «я пошла холсты белить» — и правда, расстелет холсты по росистой траве, а сама в той же траве уж и обоймет свою Ладушку, уж и поцалует!

Ан глядь в светлую ночь: не одни они с Ладой милуются. Идет какой-то мужик, по виду и одеже вроде холоп, а спину держит — ни дать ни взять боярин. Ноги в лаптях, а ставит их так, будто в сапогах всю жизнь на коне восседал. Армячишко на плечах — а будто кольчуга. И шапчонку носит, ровнехонько витязь шлем серебреный.

— Смотри каковский, — бает Желана Ладе. — Ишь ты, гордец!

Нахмурилась Лада.

— Не надо нам с тобой, Желанушка, больше здесь встречаться, — отвечает.

Желана и в слезы. Лада ее ну утешать:

– Да не про то я! Будем с тобой цаловаться-миловаться, как прежде, пока тебя не просватают и после того, до самой свадьбы, только не здесь. В лес пошли. Ужо я братцу Водяному поклонюсь, чтобы защитил.

А вишь ты, не пришлось Желане спросить, отчего Лада не крестится и про свою свадьбу ни полсловечка, да еще и Водяного братцем кличет. Застит ей глаза краса Ладушки, да рубашка ее вышитая, да серебряные серьги под косой…

До утра они в лесу с Ладой шушукались. А поутру возвращается — вой над деревней стоит: на трех дворах скотина передохла.

Вздрогнула Желана. Бегом в овин — вроде все целы, а душа-то все равно не на месте.

Падеж скота — беда хуже не придумаешь, одесную неурожая стоит. Чего в деревне больше всего боятся-то? Правильно —одного да другого. Особо страшно зимой бывает, когда ударит лютый мороз, да придет к околице Коровья Смерть — скелет коровий с глазами, кровью налитыми, да заревет безгубой пастью… Только не Коровья это Смерть пришла, и не ядовитой травой овечки да козочки наелись, и не волки их порезали.

Лежат они, бедолашные, где их смерть застала — какая в овине, какая на привязи. Губы обрезаны ровно ножиком, глаза выедены, и ни кровинки в туше. Кожа под мехом синяя, страшная. Обсмотрели каждую овечку соседи, и Желана им помогала: беда та Белёны, подружки ее, коснулась. Видит Желана: у одной козочки на шее будто укус. Кликнула Белёну, указала на ранки. Кинулась Белёна — ох ты Господи, у всей скотинки такое!

Плачет Белёна. И так у ней семья небогатая. Земли немного, родит она плохо, а ребятишек в дому семеро, мал мала меньше. Младший бы титьку сосал, да у матери Белёниной молоко пропало: старая уж она детей рожать да кормить, тридцать пять ей — дряхлая совсем! И без козьего молока дитё не выживет, помрет. Подумала Желана, пошла к отцу и молвит:

– Батюшка, что, ежели я Белёнушке, подруженьке моей, козочку подарю?

Отец хмыкнул.

– Подруженьке? Думаешь, не знаю, чем вы с ней тешитесь, когда холсты белите?

Обидно Желане.

– Подружка мне она! А тешусь я с сердечком моим, с Ла… – осеклась, поняв, что выдала себя. Посмеялся отец ее, наказал скрываться получше, велел молчать. Добавил:

– Узнаю, что парень то был, – так вожжами проучу, что ни встать, ни сесть, ни лечь не сможешь! Из моей семьи порченых девок замуж еще ни разу не брали!

Но козочку подарить дозволил.

Долго ли, коротко ли, лето в разгаре. Ночь белей, чем день, иван-чай цветет, земляника первая алеет – красота!

Насобирают Желана с Ладой земляники и ну друг другу в рот ее вкладывать, персты цаловать…

Ан смотрят – идет через лес тот самый мужик, которого еще раньше Желана заприметила. Рубаха на нем латаная, а держится – будто шелками убран. Ноги босы, а идет – ровно в сапогах сафьяновых. Ближе он прошел, и видит Желана: молод этот мужик да собой хорош, только глаза у него нехорошие.

Злые у него глаза.

Толкнула она Ладу и шепчет:

– Смотри-ко, гордец наш идет! А глаза-то недобрые, видать, убивец али тать какой!

Побледнела Лада еще сильнее, хоть всегда была бледна да белокожа.

– Не надо нам, – бает, – Желанушка моя, тут больше встречаться.

– Дак ты ж говорила – братец Водяной защитит…

– Коли тот мужик сюда пришел, уже и Водяной не защитит. Пошли на поляну заповедную, я дядюшке Лешему поклонюсь, он оборонит.

Теперь уж подивилась Желана. Ни креста на ее подруге сердечной, ни оберега вышитого на рубахе, и молиться не думает, и нечисть лесную братцами да дядюшками зовет… Ан любовь такая штука, что Лада еще желанней стала.

До утра Желана миловалась с Ладой, а наутро снова беда в деревне. У Онфима-богатея корова сдохла.

Нехороший мужик тот Онфим. Сам-то богатей, а ни сироты ни призрел, ни нищему не подал, ни на церковь не пожертвовал ничего, ни соседям-погорельцам не помог. Жадный он. Вроде и зла не делает, а и добра от него никто не видел. Однако же и злорадствовать, над чужим горем смеясь, негоже. Оттого смолчала Желана, как и другие их односельчане. Смолчать-то смолчала, а заметила, что корову не антоновым огнем раздуло, и не ядовитой травой, и не волки заели.

– Гляди, гляди, – бает ей Белёна. – Никак, у Онфимовой коровы та же смерть, что у моих козочки да овечки, приключилась?
Понять бы, да чтобы понять, надо на корову ту вблизи глянуть, а Онфим не разрешил. Он из таковских был, что павшую корову разделать велел да батракам своим скормить. Кто знал, те отказались, а кто не знал, так и наелись мертвечины – хорошо хоть, корова та свежая была…

Лето уж на излете, а Желана с Ладой все на заповедной поляне ночи проводят. Уж и цалуются, уж и обнимаются, и милуются! Как-то послышался им топот копыт. Смотрят – летит через лес молодой красавец, сынок боярский, а с ним гридни да дружинники боярина, отца его. Вот тут Желане страшно стало.

– Давай спрячемся, Ладушка, – говорит она.

– Дак от этих легко спрятаться, лебедушка моя, – бает ей Лада. И верно: расстегнула она обручье кованое, серебряное, обвела вокруг рукавом – мчится на скакуне своем сынок боярский, а девушек не видит. Скакун-то заметил, в сторону шарахнулся. А сынок-то удивился, прикрикнул на него. Ты, говорит, волчья сыть. Да видно, что не серчал по-настоящему – так, поворчать бы.

– А кого ж бояться, как не их? – говорит Желана. – Увидели бы, да как затеяли бы над нами поглумиться…

– Эк их! Что бы ни затеяли – живы бы не остались, – хохочет Лада.

Кувшинка в волосах у Лады. Яхонты в ушах.

Лапотки чистые, новые у Лады на ножках.

Сколько Желана ее ни видела – всегда она в новых лапотках, всегда озерной свежей водой пахнет.

– Ты другого бойся, – перестала она смеяться. Придвинулась. – Голубка моя, пока я с тобой, от человека я тебя обороню так, как никто другой. А коли сама не смогу – родню призову. Ты бойся того гордеца, которого заприметила.

– А кто же он?

Нахмурилась Лада и ничего не ответила. Только повесила на шею Желане лунницу – странную, на обычные лунницы непохожую. Нет на ней ни крестика, ни оберегов, как у матери и теток больших да малых.

– Круг, да луна старая, да луна новая, и снова старая, – смотрит Желана. – Это что за обереги такие, милая?

– Не спрашивай лишнего, веселее будешь, – смеется Лада.

А наутро смотрит: стоит посреди деревни тот человек.

Молодой да собой пригожий, в плечах косая сажень, кудри русые. Только глаза нехорошие, – даже не злые. Пустые у него глаза. Мертвые.

Шагнула к нему Желана. А он было ухмыльнулся, да оберег разглядел – и попятился. Пятился, пятился, и вдруг исчез. Дивится Желана: что за притча? Да кто ж ей ответит!

А дальше беда за бедой посыпались.

Барчук-то, вишь ты, сразу как приехал – и в кузницу, велел коня своего подковать. И гридни его – тоже. Работы у отца сразу по горло вышло. Ан после того которы кони неподкованы, те и пали.

Крику! Барчук в таком гневе – кабы на половецкие отряды обрушился, никто бы не ушел. А слуга его в кузню, да отцу Желаны плеть в лицо тычет:

– Ты, – кричит, – нарочно это!

Тот и сам не знает, в чем его вина.

А Желана с Белёной прибежали к коням, таясь, и ну гривы их перебирать. И верно: у каждого коня на шее укус не укус, ранка не ранка.

Жалко коней. Уж и красивы, уж и холены! А седла расшиты!

Возвращается Белёна домой – а к ней сватов заслали. Вроде и радость, а Белёна в слезы и бегом к Желане. Та обняла ее. У самой-то душа не на месте, но отчего не порадоваться за подругу?

– Не плачь, сестрица названая, – бает. – То нам всем судьба, отчего ж плакать? Жених каков – молод ли, богат ли?

– Не знаю, – села Белёна, сгорбилась. – Страшно мне его. Вроде из холопов, а так и не скажешь. Как будто из гридней, а то из барчуков, гордый такой, сильный, лицом красив да чернобров. Одет бедно, а держится – ну князь князем.

Тут-то Желана и насторожилась.

– Не по сердцу он мне, – сказала Белёна и снова слезами заливается. – Глаза у него ровно мертвячьи!

Взяла Желана Белёну за руку и повела на заповедную поляну.

– Лада, – кличет. – Сердце мое, любимая, желанная! Знаю, что не в срок, ан тут такое дело…

Поляна-то, вишь ты, на берегу Ладоги лежит. Где бы Лада Желану ни ждала, а от Ладоги далеко не отходила.

– Пошто прибежала, милая?

Вышла-таки Лада. Увидела ее Белёна да как ахнет! Рот ладошкой как закроет! И ну креститься. А Лада ее по руке как хлопнет!

– С этим, – бает, – не ко мне ходить, глупое ты дитя. Так что у вас?

– Тот человек, гордец который, – он Белёну сватает.

Стоит Лада, будто с собой борется. Наконец, решилась.

– Мне, – говорит, – к селу выйти нельзя. А вы подите на кладбище, выйдите за ограду да найдите могилу. Там место приметное: дуб над ней, огнем небесным расколот. Коли до захода солнца успеете раскопать да кол осиновый вбить – не бывать Белёнушке у еретика в лапах, а коли не успеете – твое дело, Желанушка, отпеть ее душу христианскую и сорок дней молиться, чтобы хоть душа уцелела.

Поклонились ей девушки в пояс – и бегом!

Могилу ту, по совести, могилой бы никто не назвал. Так – холмик.

Да и дуб уже не дуб, хоть и расколотый. Один пень обгорелый, и тот больше в землю ушел.

Вскопали девушки – а солнце-то к горизонту клонится! И тут еще какой-то парень к ним подошел. Вы что, бает, затеяли, дуры?

– Сам дурак никчемный, – огрызнулась Белёна. – Пошел вон отсюда!

– Что ж неласковая такая, девица? – улыбается парень.

– Дак не тебя за еретика сватают! Пошел, говорят, не мешай!

Желана тоже прикрикнула. Иди, говорит, коль не помогаешь.

Ушел парень. Ан глядь – вернулся, да не один, а с товарищем. Оба с лопатами, оба с кольями, да с горшком, а в горшке водица.

– Святой воды принесли вам, еретички, – смеются. А девкам-то не до смеха!

Однако же в четыре пары рук дело быстрее пошло. Пахнуло из ямы вонью. Заскрежетали лопаты по домовине, железом окованной. Вскрыли… ох батюшки-светы!

Лежит труп не труп, а целехонек, только раздуло его, ровно утопленника. Но сухой.

Рот весь в крови – и не диво, столько скотины высосал. Весь синий. Одежа на нем в прорехах, видать, сгнила, и прелью да гнилью из могилы разит, будто в ней десяток покойников. Пузо раздулось, пупок наверх торчит, черный да гнилой, кожа облезать начала, а под ней – новая, розовая, мерзопакостная такая, что Белёну и вырвало. А и кого б не потянуло? Лицо опухшее, сине-багровое, борода торчит, зубы оскалены, глаза открыты, да слепы: бельма на них гнойные. А клыки! Хуже волчьих высовываются из пасти: желтые, кровью да мясом запачканы. Такими-то клыками и корову, и коня загрызешь без труда, – то-то он малые ранки оставлял. Сиськи вислые, жирные, пожелтели, торчат в прорехи. Руки желтые, ровно восковые, ногти длинные и тоже желтые, кожа вокруг них сморщенная. Поморщился один из парней да пошевелил его лопатой.

А он как заурчит, как застонет! Повернулся – да как перданет! И уж как от него до того воняло, а теперь вони стало так, что Желана едва в могилу не свалилась.

– Кол, кол, – бает второй парень. – Давайте, да побыстрее, а то, чего доброго, кинется.

– Вот кол, – Желана подсунула. Белёна лепечет: я, мол, сама хочу его заколоть…

– Дура! – первый парень на нее. – Где тебе!

– А и пусть, – говорит второй. – Ей он и коз пожрал, и ее саму хотел, вот пусть и получит.

А солнце-то – уж одна красная дуга от него осталась. Спешить надо!

Приставили они кол к груди. Держит его Белёна, а остальные ну лупить по нему лопатами: Желана послабее, а парни покрепче. Входит кол в грудь мертвецу, а тот рот разинул, клыки страшные выставил и воет, и воет!

И тут брюхо раздутое лопнуло. Выпали из него кишки зловонные, – серые, гнилые, дерьмо из них повывалилось, и видно стало, что кровь то засохшая. И прожеванные козлята выпали – обглоданные, протухшие, а видно, что козлята.

И младенца человечьего останки. Почти все ежели не съедено, так сгнило, одна головка осталась узнаваемой.

Взвыл в последний раз еретик – и сдох.

Тут парни девок отогнали и давай рубить ему шею лопатами. Желана отвернулась, а Белёна – та смотрела, чтобы они гнилую ту башку отрубили да к заду лопатами же подогнали. А уж засыпали могилу да святой водой заливали все вместе…

***

Долго ли, коротко ли – нейдет к Желане Лада.

А тем временем дело к осени идет. И посватали Белёну с Желаной гридни боярские – те, что вместе с ними еретикову могилу вскрывали. Белёну первый, да поклялся, что ни разу ее больше дурой не назовет. И верно, не называл. Когда серчал, говорил «ах ты, велеумная ты моя!» – да серчал редко, жили они душа в душу.

А Желану – второй.

Завидовали девкам подружки. Как же – все за холопами, а они – за гриднями, слыханное ли дело!

Белёна, видать, и сама радовалась. А Желана все грустила. Чуть работу закончит – и к Ладоге, искать свою Ладушку. Белёна-то все порывалась ей рассказать, что это была за Ладушка да откуда взялась, а потом с мужем посоветовалась, он и отговорил. А Желана плачет и плачет. Я с ней, говорит, даже не простилась.

Думал ее муженек, что пройдет это. Верил, надеялся, подарками засыпал, слова ласковые говорил, в уста цаловал. Сынок у них народился, потом другой. Дочка…

Ан пропала Желана. Хватился ее муж, он тогда как раз на побывке дома был, – поднял народ, пошли искать ее. Да так и не нашли. Нашли только на берегу Ладоги две пары лапотков.

Одни узорные, в которых Желана ходила.

А другие – новые да чистые…

Канон: Ориджинал
Название: Св. Альберт
Автор: Zhaconda Crowling
Бета: Asienka
Размер: мини, 2693 слова
Категория: джен
Жанр: драма
Рейтинг: R - NC-17
Краткое содержание: Если вы случайно нашли гроб с упырём -- не выкидывайте, лучше пожертвуйте церкви или продайте, знающие люди найдут ему применение.
Примечание/Предупреждения: описание трупов, немного людоедства, менструация, описание малого операционного вмешательства

Просыпается Алёша под неприятный деревянный стук над правым ухом и чьи-то выкрики с разных сторон.

— Две тысячи рублей раз! Две тысячи рублей два! Кто больше?...

Он понимает слова по отдельности, но пока ещё не простившееся с объятиями небытия сознание не готово связывать их между собой и расшифровывать.

Гроб с Алёшей стоит на чём-то наклонном, открытый как для прощания, и неприятный яркий свет слепит только-только прорезавшиеся глаза свежепереродившегося хищника. Остатки кокона из его старой отмершей плоти, из которого Алёша вылупился с новыми мышцами, под новой, белой и гладкой, кожей, убирать не стали, оставив всё содержимое гроба нетронутым. А значит, перед крикливой толпой Алёша выставлен совершенно голым. Впрочем, мысль об этом нисколько его сейчас не беспокоит.

Встать Алёша пока не может: его обескровленное тело трое суток пролежало в гробу, изменяясь каждой клеточкой, и пока что отказывается служить хозяину. Эрнест Вольдемарович предупреждал, что так будет поначалу, пока Алёша не выпьет крови…

Эрнест Вольдемарович. Учитель. Мысль о старшем товарище по партии, который предложил Алёше стать человеком нового типа, чтобы помочь людям побыстрее прийти к светлому завтра, вспыхивает и тут же отзывается глухой тоской в груди. Эрнест Вольдемарович, где же вы? Умом Алёша цепляется за надежду, что Учитель где-то среди толпы и скоро подойдёт к нему, но злая холодная пустота в самом сердце шепчет: "...нет его, нигде нет, и никогда уже не будет…". Алёша готов расплакаться, как брошенный младенец, потерявший тепло матери.

— Пять тысяч триста рублей… Продано! Лот шестой: вурдалак новообращённый вместе с гробом дубовым, окованным, оборудованным тремя навесными замками, — достается господину под номером тридцать три! Следующий лот…

К Алёше подходят двое румяных парней в форменных жилетах. Горе по Учителю отвлекло его на время от кровавой жажды, но с приближением людей она захватывает разум молодого вампира — Эрнест Вольдемарович предпочитал называть себя на западный манер: “вампир европейский классический”, а вурдалаки это те, что по деревенским погостам шастают.

Алёша, не разжимая губ, выпускает клыки, пробует их кончиком языка — и правда, острые. Он готовится схватить того, кто окажется достаточно близко…

Но одеревенелое тело оказывается неспособным на молниеносный бросок -- Алёшу перехватывают и толкают обратно в ошмётки кокона, вдвоём работники аукциона отдирают его пока ещё недостаточно цепкие пальцы с плеча одного из них.

— Тварь!...

Алёше достаётся лишь несколько вожделенных капель на когтях. Он тянет было руку, дрожащую как у последнего алкоголика, ко рту, но и тут ему мешают:

— Осторожно! Не дайте ему кровь попробовать! — Визжит кто-то в толпе. — Вы же с ним тогда не справитесь!

Кто-то третий подскакивает к гробу. Алёша рвётся наружу — его с размаху припечатывают по губам кулаком с серебряным перстнем. В лёгких Алёши пусто — после пробуждения он забыл про дыхание, и оттого крик его выходит немым.

Он видит перед собой огромный круглый знак с числом тридцать три на добротном сукне двубортного пальто, чуть выше — окладистую бороду на поповский манер, спокойные голубые глаза.

— Не торопитесь-ка, голубчик, — тон покупателя и обладателя серебряного перстня в одном лице профессионально ласков. — Нам с вами ехать далёко, рановато вы проснулись.

Господин под тридцать третьим номером снимает с пояса и кладёт на грудь Алёши массивный крест с чётками — и эта чёртова деревяшка придавливает, будто мельничный жёрнов, лишает последних сил.

Что-то не так с этим крестом, и с этим треклятым господином. Эрнест Вольдемарович особо отмечал, что кресты вампиров не берут, как и любую другую нежить — сказки это всё. Сам Эрнест Вольдемарович прекрасно себя чувствовал, когда входил в храмы с ревизией церковных реликвий, — именно в составе одной такой комиссии они с Алёшей и познакомились. И ни разу старый вампир даже не поморщился, перебирая утварь и святые дары, пусть и в перчатках — как и положено при работе с культурными ценностями. Только что воду святую не пил — но это он объяснял тем, что в ней много частиц серебра: в церквях воду святят серебряными крестами и держат в серебрянной таре. А вот когда поп озеро или речку благословляет, пару раз крестик макнув, или над посудой из других материалов молитву прочтёт — тут трюк, разумеется, не работает: не страшна такая вода.

Незаметно для себя самого Алёша, скованный неведомой ему силой, утекает в мир грёз. Он уже не видит, как закрывают над ним крышку гроба; не слышит, как щёлкают один за другим три навесных замка на широких стальных скобах, опоясывающих его колыбель как бочку.

Он снова с Учителем — нет, тогда ещё просто старшим товарищем Пражским Эрнестом Вольдемаровичем, — они идут инвентаризировать святых.

***

— И рака у вас, разумеется, серебряная,— как бы невзначай уточняет Эрнест Вольдемарович у потупившего взор дьячка, показав ему мандат и старое распоряжение НарКома от первого марта девятнадцатого года.

— Серебряная, — вздыхает дьячок, косится на совсем ещё молодых людей, что пришли под командованием Эрнеста Вольдемаровича учинять его храму комиссию. — Это культурное наследие, на народные пожертвования…

— Именно народ нас и вызвал вас инспектировать, — строго чеканит Эрнест Вольдемарович, сверкая очками.

Алёша уже знает, что очки вампир носит, чтобы спрятать под ними нечеловечий блеск хищных глаз: если кто и увидит случайно, решит что почудилось — блик по стёклышку пробежал, только и всего. Да и человек в очках безобиднее выглядит, добрее. Хитрость эта у нежити распространённая: почти все кровопийцы и людоеды носят солидные оправы.

Эрнест Вольдемарович дьячку не соврал, их, и правда, вызвал кто-то из прихожан, у кого закрались сомнения после публикаций протоколов из других городов: ревизии церковных останков выявили много интересного.

Алёша, попав в список членов комиссии, подошёл к партийному заданию со всей ответственностью и изучил вопрос настолько, насколько смог; и к Эрнесту Вольдемаровичу он пришёл сам с вопросами, а тот и рад был рассказать, как обстоят дела.

“Нетленными” у попов зовутся высохшие естественным путём мумии, а то и вовсе голые кости. Черепа с редкими клочками волос в их отчётах — “сохраняют узнаваемые черты лица усопшего”. А если от приподнятого трупа ничего не отваливается, так как сухожилия сохранились и не дают отделиться костям, то он объявляется — “полностью сохранным”, и народ спешат оповестить об очередном чудесном обретении святых мощей. И потянутся потом к выставленному трупу вереницы отчаявшейся бедноты и их наивных и несвободных от воли родителей деток — полировать до желтизны неупокоенные кости губами при лобзаниях.

Но часто и такого тела нет — по крайней мере, целого: во вскрытых комиссиями раках находили чучела и мусор, битый кирпич и трупики крыс.

— И хорошо, если и в нашей будет так, — предупреждает в очередной раз Алёшу Эрнест Вольдемарович. — А то ведь там может оказаться и действительно нетленное тело.

Эрнесту Вольдемаровичу в его деле необходим помощник. И он решил довериться любознательному выпускнику гимназии Алёше.

— Раки с мощами обычно серебром украшены — традиция такая. Их нужно проверить все до одной. Но обязательно соблюдай осторожность: ты сам руки внутрь не тяни, мало ли что.

— Так что же там может оказаться такое? — нетерпеливо спрашивает Алёша, которому мало многозначительных намёков.

Они сидят в кабинете Эрнеста Вольдемаровича, в его собственном доме, и пьют чай накануне назначенной уже даты комиссии. Уютная обстановка никак не вяжется в восприятии Алёши с мрачными историями товарища Пражского.

— Подобное практиковали иногда католики, — разводит руками Эрнест Вольдемарович, как бы извиняясь за то, что столько туману напустил в деле, которое, возможно, окажется пустяковым. — Но и у византийцев есть весьма подозрительные святые. Например, есть один, что, по преданию, ходит гулять по ночам и возвращается в гробницу под утро. Его стоптанную обувь выставляют как отдельную святыню и, было дело, продали пару-другую соседним приходам… Если это всё правда, то мне любопытно было бы знать: почему он возвращается к своим пленителям? Не на поводке же его выгуливают, право слово.

— Да как это может быть правдой?! — не понимает Алёша.

— Вампиры, мой мальчик, — невесело улыбается Эрнест Вольдемарович и выпускает клыки. — Нетленные мертвецы, что выглядят будто спящие. Их находили иногда, вскрывая старые захоронения. Видишь ли, наш дневной сон это что-то вроде коматоза: пока солнце в небе, ничто не способно нас разбудить. В общем, кто-то из церковников придумал запирать попавшихся к ним в руки вампиров в гробы, покрытые серебром, что лишает всякой возможности выбраться, и выставлять перед паствой, как демонстрацию божьих чудес. Особо беспокойных поливали святой водой, чтоб смирно лежали. Обычно те части тела, что ризами прикрыты, — настоявшаяся в серебряном сосуде водица на нашу плоть действует как кислота. Кожа пузырится и слазит, до черноты доходит, если ожоги особенно сильные… Так что если в раке, что мы вскроем, окажется вдруг один из таких несчастных, нам с тобой нужно будет скрыть его от посторонних глаз, понимаешь? Поэтому непосредственный осмотр проводить будем только мы вдвоём — если что, будешь прикрывать.

— Но как вы собираетесь его освобождать?

— Изымем раку как музейный экспонат, — пожимает плечами Эрнест Вольдемарович. — А там посмотрим: сможем ли с ним сговориться или он настолько безумен, что проще упокоить. Ты готов?

— Я, конечно, помогу вам, — Алёша знает, чем полезны новой власти такие, как Эрнест Вольдемарович, и что, если их будет больше, они хорошо послужат делу мировой революции. Однако кое-что в рассказе не даёт ему покоя: — Но зачем такие ухищрения с опасной нежитью? Неужто привычные восковые куклы с задачей не справляются?

— Вампир европейский классический умеет наводить галлюцинации на расстоянии. Особенно на неокрепшие умы. Пообещай пленному несколько капель крови перед церковным праздником — и будут у экзальтированной паствы видения и явления святых в небесах.

Эрнест Вольдемарович говорит ровно, но чудится Алёше, что делится он сейчас личным, пережитым…

***

Алёша открывает глаза в полной темноте: он всё ещё в гробу. Его куда-то везут, и от тряски на колдобинах амулет с его груди соскользнул, чародейство утратило силу. Алёша осторожно пробует приподнять крышку — не поддаётся. Он надёжно заперт, ведь гроб изначально Эрнест Вольдемарович заказывал такой, чтоб смог удержать безумного от голода вампира.

Голод. Алёша суёт в рот перепачканные остывшей уже кровью пальцы, не слизывает — стирает их тщательно иссохшим языком. Всего несколько капель, пустые вены гудят, требуя ещё, и от перевозбуждения сами собой вылезают клыки и неприятно царапают губу. Тщетно.

Но эффект всё же есть: ум Алёши окончательно просыпается, мысли бегут ясно, чётко, обостряются все чувства.

Теперь Алёша, по крайней мере, слышит, что происходит вокруг. Едут они, судя по всему, по людным улицам, близко к центру, то и дело вынужденно замедляются. Из выкриков мальчишек-газетчиков и бормотания извозчика в адрес нерадивых городских властей, что никак не разберут баррикады, Алёша делает некоторые выводы о том, что же случилось за трое суток его перерождения.

А случилось контрнаступление белых, стремительное и успешное: им удалось занять город. Алёша не верит, что надолго. Но сейчас белые здесь, пытаются закрепиться, тасуя людей в администрации, спешно выпускают приказы о разоружении мирного населения и требования выдачи пособников советской власти.

Эрнест Вольдемарович погиб, безвозвратно и окончательно — это Алёша знает совершенно точно. Скорее всего, на его дом навели облаву — раз его имущество так спокойно распродают с молотка. И Алёшу заодно, как диковинку какую.

Извозчик, наконец, останавливается: приехали. Дальше гроб Алёши несут двое — молодой вампир различает стук их сердец. Ступени вниз — разумеется, опять в подвал.

И вот отщёлкивают, раскрываясь один за другим, три навесных замка — и Алёша, выгадав момент, со всей яростью толкает крышку, чтобы застать врага врасплох. На этот раз манёвр успешен — и слуги отшатываются, уклоняясь от массивного куска древесины, мешкаются. Алёша успевает сцапать одного: не заботясь даже о том, чтобы встать, просто дёргает человека на себя и вонзает клыки куда попало. Попадает в щёку, под самым глазом, пропоров рваные борозды в коже и тонком слое мяса, левый клык беспомощно скребёт по кости скулы, а вот правый погружается глубоко во впадину глазницы. Жертва верещит в неожиданно высокой для крупного мужчины высокой тональности, но Алёше на всё плевать: он всё же задел артерию и в рот попадает вожделенная горячая жидкость.

Мало! Он жуёт лицо добычи, посасывает сочную плоть. Всё равно мало!

Его бьют чем-то тяжёлым по основанию черепа, и Алёшу в третий раз поглощает чернота.

***
Приходит в себя Алёша растянутым на полу: руки и ноги раскинуты в стороны и совсем не слушаются, на грудь опять давит неподъёмная тяжесть. Он снова беспомощен и всё ещё страшно голоден. Сейчас он ненавидит всё и вся: белобуржуев с их аукционами, непонятную магию, способную вот так запросто обездвижить его в такой нелепой позе, господина Тридцать Третьего, что стоит сейчас между разведённых ног Алёши и насмешливым взглядом оценивает то, что видит. На нём больше нет пришпиленного номера, лишь простая чёрная рубаха, рукава по-мужицки закатаны. Алёша некстати вспоминает, что сам по-прежнему голый.

— А ведь выйдет недурно, если откормить. Что скажете? — Тридцать Третий обращается к кому-то ещё, и в поле зрения Алёши вплывает чёрная ряса того самого дьячка.

— При жизни краше был, — с сомнением протягивает дьяк. — Сгубил тебе и душу, и тело старый вурдалак.

Алёше режет слух грубое и неправильное слово: неужто они не понимают разницы между полуразумными трупоедами и культурной нежитью?

— Решили мною свои подложные мощи заменить? — зло шипит Алёша первое, что приходит в голову, лишь бы голос подать. Он им не бессловесная скотина, на рынке купленная.

— Мощи заменить? — беспомощно переспрашивает дьяк, будто такая идея вовсе не приходила ему в голову. А Тридцать Третий, напротив, заливается смехом.

— А ведь это прекрасная мысль! Давай-ка вы его к себе возьмёте, пусть в серебре полежит, пока мой бордель на новом месте обустраивается. А потом будем его делить: днём у вас, ночью у нас!

— Таскать из храма в весёлый дом и обратно? А если люди чего заметят?

— Ближе к делу придумаем, как всё обставить, — веселится Тридцать Третий. — Аннушка, подите-ка сюда с инструментом. Сейчас мы наше новое приобретение украсим.

Из-за спины Тридцать Третьего появляется девица в одной только длинной сорочке, подаёт ему большой кожаный футляр из тех, какие доктора носят в походных условиях. Алёша чует девичий запах и у него кружится голова.

— Станьте-ка вон там, у его головы, — командует девушке Тридцать Третий, опускаясь на одно колено. — Нет, чуть дальше, чтоб точно не достал. Вот так, да. Теперь поднимите-ка подол, пусть полюбуется.

Девушку последнее распоряжение не смущает нисколько — напротив, она с лукавством ловит взгляд пунцового дьяка и подмигивает.

Алёша не может оторвать взгляд от неспешно поднимающегося подола сорочки, под которой на девушке нет вообще ничего. Белые ножки испачканы тонкими красными струйками, что стекают медленно, — эта кровь пахнет иначе, чем та, которую Алёша пустил сегодня слугам. На бёдрах от ходьбы она успела размазаться немного по нежной коже. Светлые кучерявые волосы того самого местечка перепачканы и слиплись…

Резкая боль пронзает Алёшино тело — он кричит и бьётся в невидимых силках. Тридцать Третий сжимает возбуждённый пенис молодого вампира, и через уретру в уздечку воткнута большая полая игла.

Посеребренная.

— Всё, всё уже, — с издёвкой похлопывает Тридцать Третий по бедру Алёши. — Сейчас колечко вставим, как у английского принца. Будешь у нас святым Альбертом.

Свои слова мучитель сопровождает действиями: ловко вставляет в расширенный конец иглы раскрытую серьгу и протаскивает через рану так, что игла выходит, а серьга-кольцо занимает её место.

— Смотри-ка, уже всё и зажило, — пробует украшение длинным ногтем мизинца Тридцать Третий, и Алёша, к стыду своему, испытывает от такого с собой обращения яркие и совсем не неприятные ощущения. Член его снова твердеет. — Думаю, мы поставим тебе ещё пару колец вдоль уздечки, в мошонку, и одно вот здесь, — Тридцать Третий оглаживает место между мошонкой и анусом. Алёша напрягает все мышцы, но не может свести бёдра, чтобы закрыться. — Только надо бы тебе таз приподнять, неудобно.

— И кто вообще захочет сношаться с мертвечиной? — дьяк почему-то не уходит, хотя ему явно неуютно наблюдать за происходящим.

— Не видывали вы действительно искушённой публики, — усмехается в бороду Тридцать Третий, пока готовит новые иглы и размечает места. — С вурдалаками главное что? Правильная и надёжная сбруя, чтобы укусить не мог, да и то это если клиент сам поиграться хочет, а не посмотреть пришёл. А так-то нежить и после плёточки быстро встанет, и от действительно серьёзных дел оклемается, тогда как людей только заменять остаётся, да еще и страховаться так, чтоб полицию не обеспокоить.

Алёша чувствует, как ему защемляют кожу в особо чувствительных местах, как входят в его плоть иглы. Глаза он закрыл, чтобы не смотреть больше на срамоту Аннушки и массонскую рожу Тридцать Третьего. Он хочет сосредоточиться на одном: на мести.

Скоро это прекратится и его запрут в серебряную раку. Нет, в бордель он не попадёт — не смогут белые удержать город так долго, скоро отобьют его наши и изгонят эту погань праздную. Видимо, один раз уже изгнали, раз бордель на новое место переезжает — а значит, не будет Тридцать Третьему вольной жизни при Советах.

Но сам Алёша выбраться из раки не сможет. И на повторную комиссию надежды нет, да и нет больше Эрнеста Вольдемаровича, который один знал: что искать и на что обращать внимание. Но должен, должен быть выход...

Вурдалак. Они ведь путают его с обыкновенным вурдалаком.

Эрнест Вольдемарович рассказывал, что вампир способен наводить галлюцинации. Вурдалаки на это точно не способны — а значит, его мучители не знают, что Алёша на самом деле умеет.

Правда, он ведь и не умеет пока. Но, если он застрянет в этой ловушке надолго, он научится. Он крепко обещает это самому себе.

И будут на паству, что придёт поклониться мощам новоявленного “святого” Альберта, сходить видения во славу Истинного учения.

Красного.

Канон: Buffy the Vampire Slayer || Баффи — истребительница вампиров
Название: Слова
Переводчик:  =[Lana_red]=
Бета:  ksandria
Оригинал: Words by sunalso, разрешение на перевод получено
Размер: мини, 1532 слова в оригинале
Пейринг/Персонажи: Спайк/Баффи
Категория: гет
Жанр: PWP, ангст
Рейтинг: NC-17
Примечание: Таймлайн — 6-й сезон, во время их беспорядочного романа.
Краткое содержание: Что Баффи нужно от Спайка?

Баффи простонала, ее голос был охрипшим. Она лежала на спине в кровати Спайка, под ним, пока он не останавливаясь вколачивался в нее. После нескольких часов, что они провели вместе, она была потной и липкой, а прическа превратилась в настоящий кошмар. Не то чтобы Баффи беспокоилась о своей внешности, а уж Спайка это не беспокоило и подавно. Он никогда не жаловался на то, как она выглядела.

Одной рукой он удерживал ее запястья над головой, а другой придерживал себя у основания. Он целовал ее в шею, нежно и ласково, в противовес жестким толчкам в ее тело.

Скоро, поняла она. Совсем скоро она получит то, зачем пришла.

Как будто услышав ее мысли, Спайк замедлился, его движения вместо быстрых и отрывистых стали размеренными и глубокими. Ее ноги соскользнули с его талии и сжались в ожидании стремительной атаки.

Зарычав, он переместился так, чтобы его губы были прямо напротив ее уха.

Это было именно то, зачем она пришла, то, в чем нуждалась больше всего на свете, и только он мог дать ей это.

— Баффи… — судорожно выдохнул Спайк. Затем он замолчал; казалось, что он борется с самим собой.

Недовольная, Баффи выдернула руки из его хватки и обхватила его за плечи, притягивая ближе к себе. Не останавливайся, мысленно умоляла она.

— Боже, Баффи, — простонал Спайк. Его глаза были закрыты. — Я люблю тебя, котенок. Чертовски сильно люблю. Сгораю от любви к тебе.

Она запустила руку в волосы Спайка, притягивая его к себе. Наконец-то стена рухнула. Безусловно, Спайк был хорош в постели, но Баффи приходила к нему ночь за ночью вовсе не за этим. Каждый раз она ждала момента, когда он больше не сможет сдерживать свои чувства к ней и они выльются наружу потоком слов.

— Ты удивительная, смелая, страстная. Нет никого… прекраснее тебя… мое солнце…

Баффи уткнулась лицом ему в плечо, чтобы он не увидел, как сильно она нуждается в его словах, как сильно наслаждается ими. Что-то похожее на счастье расцветало у нее в груди. Это было тепло, по которому она скучала.

— Мне всегда тебя мало, истребительница. Всегда.

Она рвано выдохнула. Это была лучшая часть.

— Я всегда буду рядом. Несмотря ни на что. Всегда. Я буду любить тебя всегда. Моя девочка. Моя замечательная, прекрасная девочка. Ты валькирия, амазонка, королева, никто не сражается так, как ты. Нет никого, кто прошел бы через те же испытания, что и ты, и выдержал их. Мне всегда тебя мало. Никогда не могу тобой насытиться. Не с твоей силой и твоим невероятным сердцем…

Никто не смотрел на нее так, как Спайк. Для него она была самим совершенством. В его глазах она была богиней, в то время как остальные видели лишь сломанную истребительницу, которая не могла даже нормально улыбнуться и впахивала на дерьмовой работе, где зарплаты не хватало даже на еду.

Она чувствовала, что все в порядке, только тогда, когда он говорил, как она выглядит для него. Голос в ее голове замирал, и на несколько драгоценных мгновений Баффи могла почувствовать себя кем-то достойным любви.

Но она не могла сказать об этом, не могла позволить ему узнать, насколько сильно ее волнуют его слова, потому что он захотел бы куда большего, чем она могла ему дать. Внутри нее не осталось ничего, что она могла бы кому-то предложить.

Не говоря уже о том, что со Спайком явно было что-то не так. Она едва терпела сама себя, в то время как Спайк едва ли не поклонялся ей. Очевидно, он был слеп и не осознавал, насколько недостойной, не заслуживающей чьего бы то ни было внимания она была. Рано или поздно он осознает это и бросит ее, хотя, похоже, он и сам верил своим словам, когда обещал любить ее всегда. И когда он говорил об этом, она тоже в это верила. Могла притвориться особенной, любимой и желанной.

— Люблю тебя, — прошептал Спайк. — Кончи для меня, любимая. Ты прекрасна. Словно танцующее пламя.

Его толчки ускорились, подводя ее к самому краю, но ей нужно было, чтобы он продолжал говорить. Ее руки сжались на его плечах.

— Спайк, — выдавила она.

— Да, твой Спайк. Всегда твой. Люблю тебя, моя львица. Что бы ни случилось, я буду любить тебя всегда. — Его голос был полон эмоций.

Последнее «всегда» толкнуло ее через край. Она сжалась вокруг него, в то время как Спайк продолжал двигаться, ударяя по сладкому местечку внутри нее, и удовольствие сменилось почти болезненным экстазом.

Баффи рухнула на матрас, задыхаясь, ноги соскользнули с его талии, а руки бессильно упали вдоль тела.

— Вот так, — шептал Спайк. — Вот так.

На долю секунды Баффи подумала о том, чтобы оттолкнуть его и довести до оргазма ртом, отблагодарить за то, какое удовольствие он доставил ей, но она почти сразу же отмела эту идею. Спайк никогда не просил ее об этом, никогда не говорил этого, он всегда позволял ей делать с собой все, что ей заблагорассудится, но Баффи знала, что он всегда хотел кончить внутри нее как можно больше раз за ночь.

Поначалу у нее вызывало недоумение, почему он умолял позволить кончить внутри нее, когда она отсасывала ему, использовала грудь или руки, но затем она осознала: это был единственный способ оставить в ней частичку себя, когда она покидала его склеп.

Сегодняшняя ночь не стала исключением — он уже кончил несколько раз, будучи глубоко внутри нее, наполнив ее настолько, что его сперма могла вытекать обратно до завтрашнего утра. Было куда сложнее притворяться, что ничего не было, что она не проводила с ним ночь, когда доказательство обратного постоянно пачкало ее нижнее белье.

Она не могла дать ему слишком много, но могла дать ему это, и прямо сейчас еще один раз уже не играл никакой роли. Она сжала внутренние мышцы.

— Баффи, — простонал он, снова приближаясь губами к ее шее. — Я люблю тебя, так сильно… черт возьми… люблю… тебя.

С резким криком он кончил, его бедра бешено двигались, в то время как член извергался, наполняя ее изнутри. В конце концов Спайк замер, а затем выскользнул из ее тела и лег рядом.

Он попытался приобнять ее, но Баффи его оттолкнула. Ей нужно было идти. После услышанного она чувствовала себя слишком сложно и запутанно, чтобы посмотреть на него. Она была в полном раздрае. Ей было так больно, что это пугало. Вдали от него она могла бы засунуть свои чувства подальше и сосредоточиться на массе других вещей, таких как счета, заботы о сестре или истребление вампиров.

Сидя на краю кровати и игнорируя вытекающую из нее липкую жидкость, она натянула нижнее белье, джинсы и просунула голову в джемпер.

В склепе повисла гробовая тишина. Больше не было стонов страсти, шлепков тела о тело и, конечно, никаких слов любви. Казалось, что стены стали сужаться вокруг нее, и тишина стала невыносимой. Она быстро поднялась по лестнице и выскочила наружу, не оглядываясь.

Скрестив руки на груди, Баффи тащилась домой. Она пыталась удержать ощущение, что с ней все в порядке, что кто-то любит ее такой, какая она есть, видит ее внутреннюю и внешнюю красоту, но слова Спайка уже исчезали, заглушаемые неприятным голосом в ее голове, который утверждал, что она недостойна любви. Что ей было бы лучше умереть. Черт возьми.

Пытаясь не слушать этот голос, Баффи сосредоточилась на том, как медленно вытекает сперма Спайка, пачкая ее трусы, которые уже начали натирать. Глупый вампир. Она сжала челюсти. Почему он всегда доставлял ей какие-то неудобства?

***

Спайк чувствовал себя как в дешевом бульварном романе, но все равно щелкнул зажигалкой и затянулся. Дым наполнил его легкие теплом — взамен тепла Баффи, исчезающего с его кожи, и ее смазки, высыхающей на его члене. Он так и остался на кровати, просто лежал на спине и смотрел в никуда.

Почему, черт возьми, он не мог удержать рот на замке? Каждый раз его слова заставляли ее уйти.

Он сделал глубокую затяжку и стряхнул пепел на ковер.

В следующий раз, завтра, он постарается получше. А если и откроет рот, то только чтобы сказать что-то непристойное. Очевидно, она была не в восторге от его нежной болтовни. Она ненавидела его чувства.

Спайк проклинал свои слабость, глупость и бессилие. У него всегда была душа нараспашку, и неважно, насколько больно ему самому при этом было.

Завтра он будет сильнее и не скажет ей ни одного гребаного ласкового слова.

Он хмыкнул. Ну конечно, если он заткнется, то она, черт возьми, останется с ним навсегда.

Он был жалок.

<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1536704601/b62d9682/23295606.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>


<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1536704603/7e9163a7/23295607.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>


<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1536704600/9bb71d96/23295605.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>

@темы: Переводы, Фики, ФБ, ЗФБ, Архив fandom Bloodsuckers 2018, Баффиверс | Buffyverse, Мифы&Легенды, Ориджинал

Канон: Sherlock || Шерлок
Название: Пламя свечи
Переводчик: ksandria
Бета: Котик
Оригинал: Candlelight by PrettyArbitrary, разрешение запрошено
Размер: драббл, 714 слов в оригинале
Пейринг/Персонажи: Шерлок, Джон
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R
Предупреждение: нон-кон, бондаж, сексуальное рабство

Джон наблюдает за трепещущим пламенем свечи, стоящей на тумбе в метре от кровати.

— Это для тебя, — сказал Шерлок с легкой улыбкой, зажигая ее.

Почему свеча? Почему не лампа или ночник — нечто менее пожароопасное?

Джон не знает, но в любом случае благодарен. Маленькое пламя танцует, словно составляя ему компанию, мерцающее напоминание о том, что где-то там, за пределами холодного металлического кольца вокруг шеи и тяжести веса тела Шерлока, есть жизнь и тепло.

Где-то снаружи солнце путешествует по небосклону, разливая свой свет на сверкающие здания Лондона и тусклые мостовые. Джон возможно более никогда этого не увидит.

— Я планирую тебя оставить, — сказал ему Шерлок, крепко связывая и приковывая к кровати. Но рабы вампиров долго не живут.

Все очарованы укусом. Даже знание, что пристальное внимание вампира неизбежно приведет к смерти или рабству, не останавливает людей от написания книг, фильмов и статей. Когда гордый мужчина и сильная женщина готовы пресмыкаться перед вампиром, готовы на что угодно, лишь бы хозяин продолжил поглощать их, это вызывает любопытство.

Теперь Джон знает. Шерлок питался им, буквально ел заживо, и это было так хорошо, пугающе и несравнимо ни с чем — так обжигающе и интимно, что спалило каждый нерв в его теле.

— Ты разный на вкус в разных местах, — говорил ему Шерлок и кусал его вновь и вновь.

Он прикусывал горло, грудь, сгиб локтя, поясницу, внутреннюю поверхность бедра, нежную кожу внизу живота, медленно, смакуя ощущения, прежде чем его острые клыки проткнут кожу Джона. Горячие волны накатывали вновь и вновь, пока Джону не осталось лишь стонать и изгибаться, отчаянно желая, чтобы Шерлок не останавливался, кусал его еще, глубже, сильнее, везде. Каждое касание, от мягких локонов до сильных пальцев, все слилось в невыносимую красно-кружевную пелену экстаза.

Кажется, он умолял. Он не помнит точно, что именно говорил, но мысленно умолял Шерлока не останавливаться. Его не волновало даже, что он молил о своей смерти. Мысль казалась блаженной, идеальное достижение смерти в плену исступления.

Шерлока тоже поглотило. Его глаза светились по-кошачьи в полумраке, а кожа мерцала как мрамор, и даже в пучине возбуждения Джон замечал как он красив, безумный, хищный, светящийся удовольствием. Хотя быть может это лишь магия укуса.

Джон ощущает на себе тяжесть тела Шерлока, чью бледную кожу золотит пламя свечи. Кажется, он спит. Спят ли вампиры? Возможно он в гибернации. Или мертв. Он лежит на нем как плед, наполовину закрывая Джона собой. Руки Джона связаны за спиной, вынуждая выгибать спину и это было бы ужасно дискомфортно, если бы не рука Шерлока под его шеей. Все болит, все мышцы и кости, вплоть до внутренней поверхности вен, и ощущение окутанностью Шерлоком воспринимается гораздо приятнее чем следует. Заимствованное тепло его тела, постепенно сравнивающееся с температурой комнаты, но все еще подогретое кровью, мягко растворяет боль Джона.

Будет ли Джон унижаться, если его поманят? Джон думает, что нет. Но одна мысль о руках Шерлока, его губах, его зубах на нем, внутри него… Желание тут же вспыхивает под кожей, маня сладким обещанием ощущить это вновь.

Джон вздрагивает. Шерлок приучит его жаждать этого. Опять и опять, каждый раз Шерлок будет его брать, пока Джон не передумает уходить, даже если сможет. И тогда может быть Шерлок снимет цепь и Джон будет пресмыкаться в кровати, чтобы его трахнули и укусили и прижали к себе уже по его собственной воле.

Канон: Twilight || Сумерки
Название: Размен
Автор: Black_vs_White
Бета: Чучелка на Радуге и с Приветом
Размер: драббл, 995 слов
Пейринг/Персонажи: Эдвард Каллен/Джейкоб Блэк
Категория: слэш
Жанр: PWP
Рейтинг: R
Краткое содержание: Ты забыл, я знаю, что у тебя в голове. Не бойся.
Примечание/Предупреждения:Продолжение командного фика Гравитационное поле твое
* Размен — в шахматах ход, которым собственная фигура отдаётся за такую же или равноценную фигуру партнёра.

Кожа у Джейка была горячей, почти обжигающей. И такой смуглой, особенно на контрасте с пальцами Эдварда. Он вздрогнул от прикосновения, насупился, хотел отшатнуться, но сдержался. Смотрел исподлобья, раздираемый изнутри противоречием: порвать проклятого кровососа или поддаться следом за волком, нашедшим своё предназначение.
Эдварду стало смешно, и где-то внутри больно кольнуло - он же не хочет, это только волчий инстинкт и чёртово запечатление… кто бы мог подумать, на вампира!.. а сам Джейк готов разве что, стиснув зубы, потерпеть, например, представляя Беллу. Иногда читать его, как открытую книгу, - невыносимо. Но отказаться невозможно, оттолкнуть сейчас, когда пришёл сам, - немыслимо. Эдвард, как загипнотизированный, смотрел на свою ладонь на обнажённом смуглом плече. Он сделает всё, чтобы Джейку сейчас понравилось, чтобы в следующий раз он пришёл сам, а не потому, что волк внутри смертельно истосковался.

Осторожно, чтобы не спугнуть, самыми кончиками пальцев провёл по плечу к запястью, обхватил, чувствуя, как под пальцами судорожно заколотился пульс. Заметил расширившиеся зрачки. Эдвард шагнул назад, не выпуская запястья, потянул за собой. Софа была завалена книгами и альбомами, как обычно, стоило освободить, но не сейчас. Если отпустит Джейка сейчас — он сбежит. У него в голове ни единой мысли нет, кроме испуганного "Зачем я здесь?", поэтому он сбежит и снова станет изводить себя, рваться на части между испуганным человеком и тоскующим волком.

— Не бойся, — Эдвард внушает всё так же осторожно, продолжая медленно вести к софе.

Волк внутри Джейкоба тянется к нему. В комнате, несмотря на открытое окно, пахнет мокрой собачьей шкурой, горячей кожей и дымом от костра.

— Я не боюсь, — Джейк набычивается.

Смешной волчонок, упрямый. Красивый.

Эдвард улыбается и оказывается у него за спиной, одновременно подталкивая вперёд и крепко обнимая. Даже для волчьего восприятия он слишком быстр, Джейк замирает пойманным зверьком. Такая горячая кожа, жар чувствуется даже сквозь рубашку, живое трепетное тепло.

Пять минут назад он хорохорился: пришёл сам, с порога сбросил кроссовки и футболку, потребовал, чтобы Эдвард взял его, раз так хочет, но Беллу оставил в покое. Он бы успел и совсем раздеться, и наговорить ещё кучу гадостей — за словом в карман не лез, такой отчаянный, вымотанный до донышка безответной и, похоже, первой подростковой влюблённостью, борьбой со своим волком, — но вздрогнул, хотел отступить, когда Эдвард, ещё не касаясь, оказался в одно мгновение совсем рядом.

И теперь дрожит. Только больше не отшатывается — склонил голову, подставляя загривок, подчинился, сдался на милость кровопийце и даже не думает о себе, вообще ни о чём не думает. Во всяком случае очень старается. А сам ждёт. Почему-то он уверен, что Эдвард будет кусаться.

— Ты забыл, я знаю, что у тебя в голове, — Эдвард не кусает, легко касается губами шеи под самыми волосами, так, что Джейк чувствует улыбку. Продолжает крепко обнимать, просто не в силах выпустить из рук своего волчонка. Джейк думает, громко и чётко. Откуда у него в голове таки подробности, и почему он сразу решил, что это неприятно — сейчас не важно, у Эдварда ещё будет возможность доказать обратное. Со временем. — Чего ты хочешь?

За окнами темнота и стекло отражает не хуже зеркала. Эдвард смотрит, как его бледная рука скользит по смуглой коже вниз, к расстегнутому поясу джинсов. Джейк зажмуривается. Волк ластиться к руке, человек мечтает сбежать и никогда больше не думать, что ему сейчас приятно.

Сильный. Красивый. Упрямый.

Эдвард обнимает, гладит, но больше не делает ничего. Наслаждается жаром, приручает постепенно, касаясь то медленно, то быстрее. Сначала нужно научить не бояться прикосновений. И Джейк расслабляется, открывает глаза и тоже смотрит на их отражение.

— Чего ты хочешь? — теперь Эдвард не ждёт ответа, хватает мелькнувшей мысли, и он уже стоит на коленях, смотрит снизу вверх спокойно и уверенно. Хорошее начало. Не страшное для Джейка.

Джинсы послушно сползают со смуглых бёдер вместе с бельём и Эдвард не выдерживается, голодно облизывается. Он ждал и дождался.

Невесомо прикоснулся губами к горячей коже, аккуратно положил ладони на бёдра Джейка, впитывая жар и ощущение крепких мышц под пальцами. Белла пахла аппетитно, Джейк — странно и завораживающе. Его хотелось не съесть, заласкать до хриплых стонов, вытрясти из головы все лишние мысли, избавить от сомнений и смущения, научить не бояться. Хотелось забрать себе его всего. Внутри разгоралось тепло, знакомое, почти живое. Эдвард старался не спешить, но терпение всё равно подводило. Джейк ахнул и едва устоял, когда Эдвард вобрал его член в рот. Как будто не ожидал, что так будет. Нет, не ожидал, что будет так приятно. Джейк оборвал мысль, цепляясь за остатки контроля, за образ Беллы в своей голове. Вот же упрямый волчонок! Эдвард едва сдержал ревнивый рык. Не пугать, продолжить медленную, почти мучительную ласку. Вампирам не надо дышать, иногда это плюс.

Волк внутри Джейка счастливо скулил, человек — старательно сдерживал любые звуки, рвущиеся наружу. Он думал, что это стыдно, что это станет для него концом света. Маленький глупый волчонок. Что может быть стыдно, когда хорошо?
Эдвард скользнул глубже, быстрее, лаская языком, лаская пальцами. Ему нравилось видеть, как мысли в голове Джейка мечутся растревоженной птичьей стаей, теряют чёткость, нравилось, как исчезает оттуда Белла. Пока просто исчезает, но Эдвард никуда не торопится, у них впереди целая вечность.

Джейк всё же не выдерживает, стонет в голос, низко, отчаянно, всё ещё стараясь сдержаться. Внутри него волк и человек впервые рядом с Эдвардом думают одинаково, им одинаково хорошо. Эдвард облизывается, выпуская член изо рта. Единственное, что ещё держит Джейка на ногах, это гордость. И немного — страх упасть при Эдварде, стыд.

Книги и альбомы послушно разлетаются с софы. Эдвард движется быстрее, чем Джейк. Много быстрее - потому и успевает подхватить, перенести на софу, укрыть пледом. Сам он опускается рядом, кладёт ладонь на грудь Джейка, слушая, как постепенно успокаивается сердце. И то, что под ладонью, и своё, так давно ни от чего не бившееся. Это похоже на картинку из дурного любовного романа, пожалуй. Но Эдварда устраивает. А Джейк так ошеломлён, что не в состоянии оценить. Он отчаянно зажмуривается, постепенно осознавая, что сейчас произошло. В мыслях он уверен, что это секс. А говорят, современные дети развращены. Эдвард не сдерживается и хмыкает.

— Я же говорил, тебе нечего бояться, — пеняет он. Джейк смотрит. Первый раз за весь вечер смотрит глаза в глаза, собрав всю свою смелость.

— Вон из моей головы!

Эдвард смеётся. Он слышит продолжение мысли, всего обрывок, но ему нравится. Джейк думает "В следующий раз…"

<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1536269850/da8990aa/23225160.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>


<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1536270606/3bfc4f22/23225203.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>

@темы: Фик, ФБ, ЗФБ, Архив fandom Bloodsuckers 2018, Вамп!АУ, Сумерки | Twilight

Канон: Speed racer (2008) || Спиди гонщик (2008)
Название: Самая красная из красок (часть 2)
Автор: Black_vs_White
Бета: Чучелка на Радуге и с Приветом
Размер: макси, 16120 слов
Пейринг/Персонажи: Рекс Рейсер (Гонщик Икс)/инспектор Детектор
Категория: слэш
Жанр: драма
Рейтинг: R - NC-17
Краткое содержание: тринадцать лет назад под давлением чёрных букмекеров, Рекс Рейсер ушёл из дома и родной команды, чтобы защитить свою семью. И стал работать под прикрытием на Департамент корпоративных преступлений, помогая отправить за решётку тех, кто наживается на подставных гонках. Его единственной целью было сделать гонки - и мир - чуточку лучше, чтобы его младшему брату Спиди не пришлось пройти через то же самое. Ради этого он "умер" для всего мира и своей семьи, сменил имя и внешность, став Гонщиком Икс. Кто же знал, что в Департаменте работают не только люди, но и вампиры. И что в одного из этих вампиров Рекс и влюбится.
Примечание/Предупреждения: имя инспектора Детектора вообще нигде не фигурирует, поэтому авторским произволом было выбрано "Джек".

16.
За судьбой юного Тогокана Рекс следил с момента появления того в серьёзных гонках. Талантливый парень, быстрый и без больших спонсоров: за ним стояла только отцовская компания, как в свое время за Рексом. Кранчеру Блоку понадобилось меньше половины сезона, чтобы прибрать парня к рукам. Могло и меньше, но Рекс две гонки подряд выносил его подручных с трассы. Минкс рычала и готова была отказаться вообще приводить машину в порядок — после них Метеор больше напоминал слегка подгоревшую груду металла.
— Тебе нужна не машина, а шар для боулинга, — ругалась она, оттирая смазку с пальцев. — Я уже заменила корпус Метеора на пуленепробиваемый. Но я не могу заменить тебе голову, чтобы ты перестал разбивать его о чужие машины с такой старательностью. И положи на место отвёртку, я не подпущу тебя к малышу со сломанной рукой.
Перелом оказался серьёзным, до конца сезона о гонках предстояло забыть. Таэджо Рексу было жаль. А ещё он боялся за Спиди. Через год-другой его брат перейдёт из младшей лиги в профессиональные гонки. Конечно же, он будет гоняться за отцовскую команду. Рекс сжал кулак здоровой руки и скрипнул зубами. На экране Тогокан заглох за два круга до финиша, и комментатор завёл обычную шарманку о невезении. Рекс хорошо знал, как это невезение зовут.
Перелом мешал не только участию в гонках. Загипсованная от плеча и до кончиков пальцев рука мешала каждую минуту. Это с рулём и инструментами он одинаково ловко справлялся обеими, а попробуй одной левой, например, зашнуровать кроссовки. Зато Детектор стал почти всегда составлять ему компанию на утренних пробежках. И не только. Теперь он был действительно рядом, по-настоящему. Рекс радовался, как мальчишка. Особенно когда понял, что на самом деле ничего и не изменилось: они, как раньше, вместе смотрели кино по вечерам и гонки — все выходные. Детектор готовил для него завтраки, поил тёплым молоком и делился новостями о семье. Только теперь за завтраком можно было поцеловать его, за просмотром фильма уютно устроиться под боком, а после утащить в спальню.
Рекс чувствовал себя счастливым, и этому перелом совершенно не мешал.

В последнее время Рекс засиживался с Минкс в мастерской допоздна, пересматривая старые гонки. В этом они друг друга отлично понимали: в такие моменты он даже немного жалел, что Минкс его совсем не привлекает, они были бы хорошей парой. Когда Бэн Бёрнс вылетел на финишную прямую, а следом показался Стиклер, они оба одинаково подорвались со своих мест. Эту гонку Рекс тысячу раз смотрел с Папсом.
Инспектор уехал по делам. Его работа никуда не делась, плохих ребят надо было ловить вне зависимости от того, сломал руку твой… любовник? бойфренд? кто он там инспектору?.. или нет. Рекс всё понимал, но возвращаться домой не испытывал никакого желания. Сегодня Минкс милостиво разрешила остаться на диванчике в мастерской.
— Только на этот раз, котик. Я сегодня добрая, но не привыкай.
Ему снились кошмары. Без инспектора ему часто снились кошмары. Часть из них были из его прошлого, когда Рекс ещё видел в зеркале своё лицо и гонялся за Юнирон. Другая — Рекс опасался — из будущего, где на месте юного Тогокана оказывался Спиди.
Когда бело-красный Мак-5 вылетел с трассы во всполохах огня, Рекс проснулся. Резко, едва не свалившись с красивого, но не слишком удобного дивана. Адреналин в крови требовал действий, а Метеор тускло и соблазнительно поблескивал свежей краской всего в нескольких метрах. Хороший гонщик в состоянии управиться с машиной и в гипсе.
Пару часов он колесил по улицам без какой-либо цели, даже не особо разгоняясь, и потому, что городские улицы не для гонок, и потому, что одной рукой вести не так уж просто. А потом случайно наткнулся на выползающий из переулка такой знакомый фургон. Кранчер Блок. В голове что-то щелкнуло, и Рекс последовал за ним, сам не слишком понимая, зачем это делает. Фургон полз по городу неторопливо, останавливаясь то тут, то там. В него иногда заходили какие-то люди — Рекс старался держаться вдалеке и различал разве что темные силуэты на фоне залитого светом нутра фургона. Это была целая штаб-квартира. Когда удалось подобраться поближе, стали видны и картины на стенах, и диванчик, и даже, кажется, аквариум. Он отстал, только когда начало светать. И по дороге в Департамент уже размышлял, как найти фургон завтра ночью.

Следующие пару дней Рекс составлял карту передвижений фургона. А днём сидел в Департаменте, проверял маршрут и все остановки по нему. Оказывается, бандиты обожают острые крылышки. Ну, судя по тому, с каким упорством они вот уже вторую ночь объезжали все заведения города, где такие продают. Либо это, либо Блок занимался не только гонками, но и старым-добрым рэкетом.
Попытки наведаться в эти заведения ничего не давали. В лучшем случае Рекса узнавали, как Гонщика Икс, и просили автограф и сэлфи. Во всех остальных просто обслуживали, как любого другого посетителя.

Инспектор прилетел через неделю. Рекс хотел бы встретить его в аэропорту, но они договорились этого не делать. Ни к чему было оповещать всех подряд, что Гонщик Икс работает на полицию. Впрочем, встречать дома было даже лучше — можно поцеловать прямо в дверях, не дав даже толком закрыть их, а потом дойти до дивана в гостиной. Диван они сменили как раз незадолго до этой командировки, после того, как дважды неудачно свалились с предыдущего. Новый ещё следовало испытать.
Вечером Детектор пожелал Рексу спокойной ночи и отправился к себе. Ночами он предпочитал работать, раз уж во сне почти не нуждался. Хотя неизменно оказывался рядом, стоило присниться кошмару. Обычно Рексу было немного жаль, что они не засыпают вместе, но не сегодня.
Он немного полежал в постели, размышляя, правильно ли поступает, но понял, что просто не сможет уснуть иначе. Торопливо переоделся в свой костюм и выскользнул за дверь.
— Рекс? — инспектор окликнул его, когда Рекс забирал с крючка ключи от Метеора.
— Я… — он думал, все эти дни думал, что скажет Детектору, как объяснит. Но сейчас все заготовленные фразы вылетели из головы. Рекс просто знал, что не сможет по-другому. Он хотел защитить брата. И сделать этот мир немного лучше. — Мне нужно идти. Я объясню всё, когда вернусь.
— Хорошо, — кивнул инспектор, вдруг оказался совсем рядом — Рекс никак не мог привыкнуть к этому — и мягко коснулся губами его щеки чуть ниже маски. — Будь осторожен.

Его заметили две недели спустя, на следующий день после снятия гипса. Что именно пошло не так, что его выдало — Рекс не имел представления. Только успел заметить, как машина Блока притормаживает на въезде к развязке, а уже в следующий миг по Метеору застучали пули, как дождевые капли по зонту. Рекс вильнул влево, увёл машину из-под обстрела, выскочил на встречную полосу. Метеор послушно прыгнул, позволяя уйти от так некстати оказавшегося на дороге синего седана, и новый ливень пуль заколотил уже по днищу. Одна прошила пол, впившись в пассажирское сидение. Дорожное покрытие ударило по колесам непривычно жёстко, Метеор потащило юзом в сторону — покрышки на обстрел рассчитаны совсем не были. Рекс до последнего старался вырулить в касательную к бетонному ограждению трассы и молился, чтобы автоматика при столкновении не сработала. Пузырь безопасности, эвакуирующий гонщиков при аварии, в отличие от корпуса Метеора пуленепробиваемым не был совершенно.

Минкс не сказала ему ни слова, только посмотрела недовольно, почти зло и развернулась к покалеченному Метеору.
Рекс замер в дверях мастерской, пытаясь подобрать слова. Ему нужно было не просто извиниться за машину, нужно было всё объяснить. Минкс была ему нужна. Без неё, без её механиков он не справится.
— Надо поговорить, — инспектор стоял совсем рядом, так близко, что его плечо почти касалось плеча Рекса. Секунду назад его там не было.
— Я не буду извиняться, — предупредил Рекс, устраиваясь в кресле напротив Детектора. Кабинет у того был светлый и просторный, только совершенно без окон.
— Понятно. — Детектор сложил пальцы домиком, а потом развел ладони, точно держал между ними невидимый мячик. Рекс невольно залюбовался его длинными чуткими пальцами. Взгляд скользнул дальше, к изящным запястьям. Манжеты рубашки скрепляли запонки в виде летучих мышей — подарок Рекса на годовщину, ему это показалось забавным.
— Ты считаешь, что поступаешь правильно, — инспектор откинулся на спинку кресла, глядя Рексу в глаза. — У тебя есть на то причины, не сомневаюсь. Любые глупости хороши, если помогают тебе лучше спать ночами. Но ты стал небрежен, ты попался людям Блока. Ты подверг себя опасности.
На последних словах голос инспектора сделался неприятно колючим и обвиняющим. Рекс весь подобрался, готовый спорить и защищать то, что считал правильным. Но что было правильным? То, что он разнёс в очередной раз Метеор, являющийся всё ещё собственностью Департамента? Рекс так и не выкупил машину, только собирался сделать это в предстоящем сезоне. Что он зачем-то предупредил, по сути, людей Блока и подтвердил подозрения, что у Гонщика Икс к ним всем личные счёты? Теперь подобраться к ним будет сложнее. Или что подверг опасности окружающих? Он смотрел репортажи по дороге в Департамент — задело только две машины: неудачно припаркованный минивэн и тот седан, что ехал ему навстречу. Никто не пострадал, и Гонщика Икс в новостях не упоминали. На этот раз. Кто мог знать, что будет в следующий.
— Но чего ты хочешь этим добиться? — смягчившийся голос инспектора выдернул его из размышлений.
— Я хочу помочь, — если в чём Рекс и был уверен, так это в ответе на этот вопрос. Он хотел помочь Департаменту и инспектору. Помочь Тогокану и другим молодым гонщикам. Помочь Спиди. Своей семье. Себе.
Он так скучал по ним. Временами это чувство практически разрывало его на части. Он скучал по Папсу и Ма, по Спиди, даже по Спарки. Он мечтал познакомиться со Спрайдлом, своим вторым младшим братом. И в то же время Рекс даже представить не мог, что расстанется с инспектором Детектором. Даже если бы они не были вместе, если бы его чувство так и осталось безответным, Рекс бы просто не смог отказаться от него. Он отчётливо понимал, что нужно сделать выбор, потому что совместить инспектора и семью в одну картинку не выходило никак. И в то же время не хотел выбирать как можно дольше. Желательно вообще никогда. Возможно, это было трусливо, но слишком уж больно становилось при мысли остаться без того и без другого.
— Хорошо, — инспектор поджал губы. — Хочешь помочь — помоги. Для начала напиши отчёт по всему тому, что уже успел выяснить. Ты ведь карту его передвижений составлял. Сравним её с той, что составили наши специалисты.
Рекс почувствовал себя откровенно неловко. Конечно, у Департамента уже была вся информация о передвижениях Блока. Они разрабатывали его последние полтора года, хотя Рекса в это не слишком посвящали. Он выполнял поставленные задачи на трассе и был прикрытием для нахождения Минкс в паддоке, остальное — вся реальная работа — его никогда раньше не касалось. Так всегда было. Только теперь ему стало этого недостаточно.
— Да, конечно. Я могу идти? — он поднялся, собираясь найти место в мастерской, где можно было бы спокойно писать.
— Рекс... — Детектор мягко окликнул его, вынуждая посмотреть на себя. — Не нужно пытаться всех спасти в одиночку. Мы не в супергеройском кино, это так не работает.
Рекс не нашёл, что ответить и молча кивнул.

17.
В мастерской нашлось и место, и свободный компьютер. Но голова оказалась занята совершенно другим. С тех пор, как ушёл из дома, Рекс всегда был сам по себе. Даже здесь, в Департаменте, где за последние лет пять он провёл времени больше, чем где-либо ещё, Рекс почти никого не знал, кроме инспектора, Минкс и пары техников, помогавших ей с Метеором. Или так ему казалось. Если хорошо подумать, то он знал девочек из финансового отдела: они иногда подсаживались к нему за обедом в кафе внизу. Он иногда переписывался с переведшимся в другое подразделение инспектором Рокудо. Строго говоря, он знал многих людей, работающих в Департаменте, просто в голову никогда не приходило, что они могут ему чем-то помочь. Гонщиков среди них не было, да и специалистов по гонкам и гоночной технике — только Минкс с помощниками. Вот только дело Кранчера Блока далеко не всегда касалось гонок, а в остальном эти люди понимали куда больше Рекса. Стоило давно поговорить об этом, хотя бы с инспектором, но в голову не приходило. Рекс чувствовал себя виноватым и растерянным. Он запутался в собственном отчёте уже к третьему абзацу, отложил всё и перебрался в стимулятор. Гонки прочищали мозг лучше всего на свете.
В ненастоящем Тандерхэде он уже дважды побил собственный рекорд, и подглядывая с помощью инспектора за тренировками Спиди, был уверен, что брат на новом Мак-5 тоже его побьёт. Мысли метались в голове между семьёй и делом Блока, постепенно успокаиваясь. К вечеру у инспектора на столе лежал подробный, максимально детальный отчёт обо всём, что Рекс успел узнать. И кое о чём, что оставалось пока только его догадками. Упорядочив всю эту информацию на бумаге, Рекс вдруг понял одну простую и, откровенно говоря, очевидную вещь, отчего-то раньше совершенно не приходившую ему в голову. Кранчер Блок мог быть злым и страшным мафиози, он мог быть даже по-настоящему опасным человеком. Но по большому счёту оставался марионеткой. Чьей — Рекс не знал. Варианты были разные, но часть из них точно лежала за пределами гоночных трасс, и оценить наиболее вероятные не было возможности. Не хватало информации. Впрочем, инспектор был прав, ему не обязательно пытаться выяснить всё в одиночку.
Эта мысль настолько не давала покоя, что Рекс совершенно не чувствовал вкуса приготовленного Детектором ужина, и это было уже немного слишком.
— Как думаешь, кто стоит за Кранчером Блоком? — в конце концов не выдержал он.
Они не говорили о работе дома почти никогда раньше, это было одно из негласных правил, с самого начала будто само собой возникших между ними. По крайней мере, о работе инспектора, о гонках разговаривали много и охотно. Вернее, Рекс обычно говорил, а Детектор внимательно слушал. И сейчас Рекс не был уверен, как он отреагирует.
Детектор отставил пустую чашку из-под чая в сторону и поднял взгляд.
— Это нам ещё предстоит выяснить наверняка. Я подозреваю Роялтона.
— Роялтона? Того самого, из Роялтон Индастриз? На Метеоре стоит его мотор… — растерянно пробормотал Рекс. Это была первая причина, и, если хорошо подумать, единственная, по которой он вычеркнул Роялтона из своего списка подозреваемых. Детектив из него никудышный, видимо.
— Моторы у них действительно неплохие. Но это не имеет отношения к расследованию — пока все наши подозрения остаются просто подозрениями.
— А если это действительно он? — Метеор был Рексу дорог. По-настоящему, только машина и была целиком его вещью. Чем-то, что связывать его с тем, настоящим Рексом Рейсером, которым он когда-то был. Только умение управлять машиной от него и осталось, даже лицо изменилось, не говоря уже, насколько он изменился сам. Стало немного страшно, но отступать Рекс не собирался.
— Сменим поставщика. Минкс уже давно пытается выбить на это бюджет, так что поводу только порадуется. Но начинать в любом случае стоит с Блока. На Роялтона у нас пок анет ничего, но у Блока — наверняка есть, — пояснил инспектор. А потом окинул Рекса таким взглядом, будто раскаленным углем по коже привело, щёки вспыхнули мгновенно. — Хватит на сегодня о работе.
Трудно спорить, когда на тебя так смотрят.

18.
Первую гонку сезона он выиграл. Эйфория почти накрыла с головой прямо на финише: молоко казалось медово-сладким, и всё вокруг расцветало яркими красками. Рекс любил это чувство, оно напоминало лёгкий наркотик — вроде и не вызывает мгновенного привыкания, но без него уже не то. И одной дозы обычно как раз хватает на пару-тройку недель, до следующей гонки.
Минкс составила ему компанию по пути домой, как всё чаще делала с некоторых пор. Метеор приятно урчал, вечерние улицы города уже почти опустели.
На светофоре их нагнала свора мотоциклистов в разноцветных неоновых бомберах, обвешанных оружием, как новогодняя ёлка гирляндами. Рекс успел поднять стеклянный купол, защищаясь, но они предусмотрительно целились по колёсам. Ему кое-как удалось только разминуться с пожарным гидрантом, после чего Метеор со скрежетом вполз на край тротуара, обдирая брюхо о бордюрный камень, и застыл. Мотоциклисты заулюлюкали. Рекс заметил в руках одного бутылку с характерно торчащей из горла тряпкой и вздрогнул — от этого купол их не защитит, если хоть искра окажется рядом с двигателем... он видел, что бывает в таких случаях.
— Для пассажиров пузырь безопасности предусмотрен? — поинтересовался Рекс, судорожно соображая, какие есть варианты. Не то чтобы их было много. Инспектор далеко, охрана никому из них не положена, да и не нужна она обычно — будь он один, просто выскочил бы из машины и рванул вон в ту подворотню справа, до которой Мететор не дотащило каких-то полметра.
— Он мне не понадобится, — прошипела Минкс так зло, что Рекс удивлённо поднял на неё глаза. Настолько рассвирепевшей он её не видел никогда и предпочёл бы никогда и не увидеть — проступившие клыки и покрасневшие глаза делали знакомое лицо откровенно жутким. — Подними купол, как скажу, и сразу же опускай обратно. И без дурацких вопросов! — оборвала она уже почти прозвучавшее возражение. Скинула туфли, положила тонкий серебристый клатч на переднюю панель и кивнула, хищно ухмыляясь:
— Открывай.
Произошедшее дальше он не успел осознать, только заметил, как размахивавший бутылкой человек падает вдруг, оказывается на асфальте в стеклянных осколках. За ним ещё один. И ещё. Мотоциклисты падали, как костяшки домино в цепной реакции.
Поперек стекла купола плеснуло красным — красиво и ярко, похоже на росчерк чернил.
Рекс оцепенело наблюдал, как последний мотоциклист в неоново-жёлтом бомбере врезается спиной в купол Метеора. Минкс придерживала его за горло так небрежно, будто здоровенный мужик ничего не весил и не сопротивлялся из последних сил.
— Кто вас послал? — донеслось до него как сквозь вату. — Ну?
Она встряхнула мотоциклиста как тряпичную куклу и зашипела, нагляднее демонстрируя клыки. Рекс вздрогнул и рефлекторно вцепился в руль. Это немного отрезвило. Он опустил купол и выскочил на тротуар, собираясь оттаскивать разъярённую Минкс в сторону, пока байкер ещё жив. Рекс не то чтобы во многих вещах был уверен, но в одной — на все сто: людей убивать нельзя. Даже если они конченные негодяи и только что пытались тебя взорвать.
Впрочем, мотоциклист его опередил, придушено просипев:
— Роялтон.
Минкс выпустила его, позволив мешком свалиться на асфальт, и отряхнула руки:
— Думаю, об этом стоит сказать Детектору.

19.
— …она защищала тебя! — инспектор расхаживал по кабинету, нервно теребя в руках очки.
— Она их едва не поубивала, — Рекс понятия не имел сейчас, что хотел бы, чтобы Детектор сделал. С Минкс, с мотоциклистами, с ним. Но остановиться уже не мог, его несло. Слишком много всего за один день: ещё не выветрившийся адреналин от гонки наложился на эмоции от стычки с байкерами и шок от увиденного.
— А они едва не взорвали вас, — инспектор остановился наконец напротив Рекса, успокаиваясь заметным усилием воли. — Или ты считаешь, что бутылки с Коктейлем Молотова они просто так припасли?
— Не думаю, — Рекс сжал кулаки. Детектор был прав, но вместе с тем… нет. Так нельзя.
— Минкс защищала тебя, — инспектор надел очки, устало выдохнул. — По моей просьбе.
— Что? — Рекс застыл, уставившись на инспектора. Серебристо-голубой галстук подчеркивал цвет глаз, даже сейчас у Рекса просто не получалось не любоваться им. Только изнутри поднималась волна жара, ничего общего с любовью и желанием не имевшая.
Рекс вылетел из кабинета, кажется, со скоростью, достойной вампира. Из кабинета, из здания Департамента, дальше, дальше.
Рекс шагал, не разбирая дороги, едва замечая людей вокруг. Внутри всё клокотало от обиды. И дело было не в том, что Детектор счёл его не способным защитить себя (Рекс прекрасно понимал, что без Минкс шансы его на выживание в стычке с мотоциклистами были довольно сомнительны), а в том, что он не сказал об этом Рексу. Такое недоверие больно царапало внутри, будто стеклянное крошево с усилием врезалось под кожу. И Рекс всё жёстче чеканил шаг, ускоряясь и ускоряясь, почти переходя на бег, совершенно не думая, куда идёт, пока не упёрся носом в ворота Тандерхэда. Трасса располагалась в пригороде, не то чтобы близко от здания Департамента, но Рексу казалось, что он не знал дороги сюда. Больше нет. С тех пор, как он ушёл из дома, на Тандерхэде Рекс был трижды: дважды как гонщик Юнирона и один раз всего сезон назад. Но он так ни разу и не побил свой собственный рекорд, хоть и подошёл близко к нему. Минкс умела собирать отличные машины, и, возможно, дело было не в этом, а в том, что на табло под рекордом значилось “Рекс Рейсер, Рейсер моторс” и стереть это напоминание о себе прежнем было страшно.
Рекс оглядел чуть облупившуюся зелёную краску ограды. Вдруг нестерпимо захотелось домой, так сильно, что что-то тяжело заныло в груди слева. Он так по ним скучал. По Папсу, и Ма, и Спиди, и малышу Спрайдлу, которого видел только на фото. К чёрту! Рекс взял такси, на вопрос "Куда?" едва по привычке не назвав водителю адрес инспектора.

Тогда он полдня просидел в машине, разглядывая дом своих родителей и зелёный газон перед ним. Газон надо было давно постричь, а Спиди всё так же не слишком любил это занятие. Рекс и сам раньше не любил, но сейчас бы многое отдал, чтобы пройтись по нему газонокосилкой. А потом зайти домой, проскочить незаметно на кухню и выпить немного молока, обязательно прямо из бутылки, воображая себя на подиуме после очередной победы, непременно с рекордным временем. Он давно уже гонял не ради побед и рекордов, но тогда, в юности, именно они имели самое большое значение.
Таксист косился на него, но Рекс молча протянул почти всю имевшуюся наличность, и тот вынул ключи из зажигания и ушёл перекусить. Он прихватил бургер и для Рекса, удивительный человек. После еды немного отпустило, хотя где-то в груди всё ещё болезненно тянуло.
Уехал он только после того, как увидел Спиди и Трикси, возвращающихся из школы на верном Мак-5.

20.
Домой Рекс вернулся, когда на улице начали зажигаться фонари. Инспектор поднял взгляд от газеты, которую читал, и оглядел его с заметным беспокойством, точно ожидая, что Рекс сейчас то ли сбежит, то ли бросится на него с кулаками и обвинениями. В груди остро кольнуло — причинять боль Детектору он не хотел.
— Мне нужно было время подумать, — пояснил он, кладя связку ключей на привычное место.
— И что ты надумал? — инспектор сложил газету и поднялся. — Голоден?
— Таксист угостил меня бургером, — хмыкнул Рекс. Всё же это было странно. Весь день был странный, с самого начала. И сейчас Рекса преследовало ощущение, что что-то в его жизни необратимо меняется в эти самые мгновения.
— Маловато за весь день. Лазанья должна быть ещё тёплой.
Это было так привычно: тихий щелчок включившегося чайника, достающий только одну тарелку, но две кружки Детектор, плотные фиолетовые сумерки за окном. И в то же время было что-то ещё, какое-то неуловимое ощущение, которое Рекс никак не мог сформулировать. Тарелка тихо тренькнула, очутившись прямо перед ним, аппетитный аромат вытеснил из головы мысли. Детектор умел готовить потрясающе вкусно, почти как Ма. А с некоторыми блюдами на вкус Рекса был и вовсе неподражаем — все повара лучших ресторанов могли удавиться от зависти. Лазанья была одним из них.
Инспектор привычно расположился напротив: локти на столе, подбородок на сцепленных пальцах. Непривычными были только сведённые к переносице брови и поджатые губы — он был напряжен и ждал. Ждал чего-то плохого.
Рекс проглотил кусочек и торопливо заговорил:
— Я злился на тебя утром. Пожалуй, злюсь до сих пор. Но я никуда не уйду, ни сейчас, ни когда-либо ещё. — Он отрезал ещё кусочек и хмыкнул: — Не надейся даже так легко от меня избавиться.
— Рекс…
— Пообещай только, что больше не будешь просить Минкс меня защищать. Не хочу, чтобы из-за меня кого-то убили, тем более не хочу, чтобы это сделал мой друг.
— Я не могу всё время быть рядом, — покачал головой Детектор.
— И не нужно. Я уже взрослый мальчик, сам справлюсь, — Рекс в упор посмотрел на инспектора. Сердце продолжало болезненно колотиться под рёбрами, но уступать он не намеревался. Это было слишком серьёзно и слишком важно. И договориться нужно было сейчас, потом могло оказаться поздно.
— Если это действительно Роялтон нанял тех ребят, то не справишься. Он куда более умён и изобретателен, чем Кранчер Блок. И у него куда больше ресурсов. — Рекс попытался возразить, но Детектор продолжил. — Сегодня ты остался жив только благодаря Минкс, я видел отчёты с места, видел списки изъятого оружия.
— Укрепим защиту Метеора, — пожал плечами Рекс, отодвигая тарелку и глядя прямо на инспектора. Еда подождёт. — Это сделает его немного тяжелее, но новый мотор куда более мощный, проблем на трассе не будет.
— Мне плевать на проблемы на трассе. Не достанут там, достанут где-то ещё. Вы, люди, хрупкие и слабые, уничтожить вас куда легче, чем хотелось бы, — прозвучало горько и болезненно, инспектор прикрыл глаза, а Рекс подумал, что впервые слышит, как тот отделяет себя от людей в разговоре. Странно и немного страшно было это слышать. Он вдруг вспомнил клыки и покрасневшие глаза Минкс, то, с какой лёгкостью она одной рукой удерживала на весу не маленького мотоциклиста...
— Что-нибудь придумаем. Что-то другое, — отбил он не успевшее прозвучать возражение, стараясь унять всё ещё колотившееся сердце. — Это не выход.
"Ты же должен понимать, что это не выход", — Рекс разглядывал лицо инспектора, замечая своё отражение в стёклах очков, но никак не мог встретиться с ним взглядом.
— Когда я выбиваю кого-то с трассы, то всегда знаю, что есть спасательный пузырь и вылет не то что не убьёт его, даже не поцарапает.
Стоило попытаться объяснить это ещё утром, но даже сейчас, прогулявшись и хорошенько подумав, Рекс был не уверен, что сможет. Для него всё было просто и понятно — нельзя убивать и калечить людей. Потому что нельзя. Точка. Аксиомы не нуждаются в доказательствах. Нуждаются, видимо.
— Иначе я бы просто не стал гоняться. Да, на моём счету не один из ублюдков блока, но все они максимум получили пару ушибов. Я не смогу действовать, зная, что в результате кто-то может умереть.
— Даже в целях самозащиты?
— Вампир против человека — это самозащита? Ты сам говорил, вы сильнее и быстрее, а люди — хрупкие.
— Я говорил о тебе.
— Не важно. Они тоже люди, такие же как я.
— Не такие. Проблема как раз в том, что они не такие! — инспектор ударил ладонями по столу. — Любой из них убьёт тебя, не задумываясь, если ему за это заплатят, если будет такая возможность. А некоторые и вовсе просто так, от скуки. Я не хочу носить цветы на твою могилу, предпочту подарить их тебе живому.
— Джек, — Рекс сжал кулаки. Улыбка инспектора была такой болезненной, и эта боль отражалась в глазах. — Я ещё не умираю. Вынесу их всех на следующей трассе или вне её — за мной просто некому будет гоняться. Только не надо меня больше защищать вот так. Пожалуйста. Подумай хотя бы, что будет с Минкс, что будет с тобой, если руководство Департамента об этом узнает?
— Ты пожертвовал всем, чтобы защитить свою семью. Не спрашивая их мнения. Но мне защищать себя запрещаешь.
— Это другое!
— Разве? Разве, Рекс? — инспектор посмотрел на него и, поджав губы, отвернулся. Подхватил газету, молча ушёл к себе. Рекс так и не смог произнести ни слова. Детектор был прав — он был его семьёй, единственной семьёй. И другой Рекс не хотел. Он только сейчас понял, стоя один посреди их кухни, что уже сделал выбор, буквально сегодня. Он уже выбрал Детектора. Но смогут ли они теперь найти какой-то компромисс и остаться вместе?

21.
К концу сезона Спиди получил суперлицензию, а с ней и право участия в настоящих гонках на серьёзных трассах. “Рейсер моторс” возвращались в серию Гран-При впервые за последние тринадцать лет.
Рексу каждый день снились об этом кошмары. И теперь даже присутствие Детектора рядом не помогало избавиться от них.
У них не было на Роялтона ни-че-го, кроме слов того мотоциклиста, горсточки косвенных улик и слухов о его прочных связях с Кранчером Блоком. Этого было достаточно, чтобы всерьёз опасаться за Спиди и семью, но слишком мало, чтобы как-то повлиять на ситуацию.
Репутация Предвестника Взрыва за Гонщиком Икс закрепилась окончательно — ни одна гонка с его участием не обходилась без. И теперь Рекс преследовал Ойлера, Серого Призрака и других людей Блока не только на трассе, выбив их всех из последних трёх гонок сезона. Сам Блок начинал палить из всех пушек, едва только завидев Метеор на горизонте и, поговаривали, даже назначил награду за голову Гонщика Икс или любую информацию о его настоящей личности. Это всё никак не помогало. Немного помогали спарринги с инспектором, но в последнее время Рекс чувствовал, что не может до конца расслабиться в них, очистить голову от лишнего. Вместо этого он раз за разом пытался доказать Детектору, что не слаб, что может постоять за себя. И раз за разом проигрывал, злился, заводился ещё больше и снова проигрывал — ещё быстрее. А потом побитой собакой ковылял в раздевалку и боролся с желанием постучаться лбом в железную дверцу шкафчика. Та ссора так и продолжала висеть между ним и Детектором не развязанным узлом, сделав любые разговоры неловкими, а прикосновения — напряжёнными. Даже в Департамент они стали чаще приезжать по-отдельности. Рекс понимал, что нужно что-то сказать или сделать, нужно хотя бы поговорить, но никак не мог найти слов. Ему по ночам продолжали сниться кошмары. Только теперь это был не он сам, разбивающийся на трассе, не Спиди, оказавшийся в кабале у Блока, а инспектор, с ног до головы залитый чужой кровью.

22.
Первую гонку Спиди в новом сезоне они смотрели с Минкс в лаборатории. Инспектор снова уехал по делам, взяв с Рекса слово, что тот не будет понапрасну рисковать ни собой, ни братом, и посмотрит гонку в трансляции. Было немного по-детски обидно, но в этой ситуации правоту Детектора Рекс признавал. Стоило раньше начать появляться на трибунах, тогда сейчас это не вызвало бы подозрений. И без Минкс он появляться бы на гонке не стал, это было бы не честно. Её обещание инспектору было больше, чем просто обещание, насколько Рекс понял, и нарушение грозило чем-то крайне неприятным. Вампирские штучки. Убедить Детектора, что в подобном нет необходимости, он так и не смог, а значит, обещание и все последствия оставались в силе.
Рекс злился. Но это не помогало.
На экране Спиди уверенно шёл на рекорд, Рекс почти видел силуэт своего, красного Мак-5, на котором когда-то давно, в прошлой жизни, установил рекорд трассы, так с тех пор и не побитый. И сейчас его младший брат готов был его превзойти. В груди что-то сжалось — ну, давай! И Спиди затормозил. Призрак красного Мак-5 опередил его перед самым клетчатым флагом. Трибуны взорвались, комментаторы несли какую-то чушь, а Рекс не мог даже моргнуть. Его рекорд, последнее напоминание о нём прежнем, которое должно было быть вот-вот стёрто навсегда, снова устоял. Спиди помнил его и всё ещё не был готов попрощаться, даже спустя столько лет. Это было неожиданно и приятно.
— Он станет хорошим гонщиком, — Минкс откинулась на спинку своего кресла, улыбаясь поверх края бокала.
— Нет, я думаю, он будет лучшим в мире, — Рекс никак не мог оторвать невидящий взгляд от экрана — он помнил себя таким же. И помнил, чем всё обернулось. — Если они не уничтожат его раньше.

23.
Свою гонку Рекс тоже выиграл. Трёхдневное ралли по пустыне стало приятной прогулкой, особенно после того, как Снейк Ойлер ошибся и разбил в щепки собственную машину. Других серьёзных конкурентов у Рекса в этой гонке не было, зато был новый мотор и новая комплектация Метеора. Минкс колдовала над ним почти неделю, готовила сюрприз. Даже инспектор не был до конца в курсе. Ну или так говорил в те редкие мгновенья, когда рядом с ним Рекс всё же вспоминал о машине.
Казалось, они почти помирились. Или прошедшее время просто затёрло остроту проблемы. Но они снова разговаривали, и Рекс по утрам и вечерам возил Детектора в своей машине, любуясь точёным профилем.
— Следи за дорогой, — хмыкал инспектор. И улыбался привычно и едва заметно, уголком губ.
Всё вернулось на круги своя. Или так Рексу казалось.
Обновлённый Метеор стал заметно тяжелее, но слушался Рекса всё так же надёжно. Разве что в прыжках его стало самую малость вести влево, и это необходимо было учитывать. Но у него уже имелся опыт езды на плохо сбалансированной машине. Болиды Юнирон отличались не только мощью, но и плохой сборкой, и отнюдь не покладистым характером. Небольшой дисбаланс Метеора не шёл ни в какое сравнение. К тому же это была его собственная машина. Рекс раньше не понимал, какую уверенность ему придавал этот факт за рулём Мак-5, зато теперь оценил в полной мере.
А вечером пришла новость о том, что люди Блока увезли Таэджо Тагакана прямо с порога его собственного дома.

Рекс обогнал фургон, уворачиваясь от града пуль. Метеор послушно прыгнул, пропуская под собой первую ракету, и резко развернулся на сто восемьдесят. Пришло время испытать новые игрушки, к которым не было повода прибегнуть в гонке. Минкс обещала, что патронов хватит на три таких фургона. Впрочем, Рекс не собирался превращать ненавистный фургон в решето вместе со всеми, кто сейчас был внутри. Он никого не собирался убивать и меньше всех — молодого Тогокана. Пули аккуратно расчерчивали стенки фургона снизу вверх, над головами людей внутри. Рекс сделал круг почёта и, немного отстав, прикидывал, хватит ли боезапаса на второй, когда фургон вдруг сбросил скорость и задняя дверь распахнулась.
Таэджо почти влетел головой в дорожное ограждение, перекатился и загородился рукой от света фар остановившегося рядом Метеора. Рекс вышел из машины, оглядывая парня.
Лицо ему разукрасили знатно, но в остальном Тогокан был вроде бы цел.
— Не ранен? — на всякий случай уточнил Рекс.
— Нет, — Таэджо сипло выдохнул, щурясь от бьющего в глаза света.
— Тогда вставай, — Рекс протянул ему руку, помогая подняться.
Парень держался достойно, даже почти не морщился, садясь в Метеор, только немного дёрнулся, когда машина заурчала громче и плавно рванула вперёд.
— Спасибо, — наконец произнёс он, отдышавшись. — Ты спас мне жизнь.
До города оставалось всего ничего, и света от убывающей луны было вполне достаточно. Рекс сосредоточенно вглядывался в подсвеченное фарами дорожное полотно, оно было привычным и не казалось таким настораживающим, как лес за ограждением.
— Я сделал то, что должен был сделать. А тебе нужно поумнеть как можно быстрее, — Тогокан немного напоминал сейчас Рексу его самого. Юнирон и Бенелли были ничем не лучше Кранчера Блока, даже методы использовали те же. Разве что Таэджо оказался немного глупее. Или смелее. — Думал, в одиночку справишься с картелем? Не выйдет. Тебе нужна помощь.
— Я не понимаю о чём ты, — вот сейчас, впервые за весь вечер, Таэджо выглядел напуганным. Да, он был очень похож на того Рекса, к которому однажды пришёл инспектор Рокудо.
— Ты работал на Кранчера Блока слишком долго. Может, ты просто забыл, что значит, не сдаваться и быть мужчиной? — больше всего Рексу хотелось как следует тряхнуть его и сказать: посмотри на меня, я был таким же, как ты. Но у тебя ещё есть шанс сохранить своих близких, остаться дома. — Единственный способ остановить бандитов — отдать их в руки правосудия.
— Правосудие? — Тогокан хмыкнул. — Я не буду тратить время на подобную чепуху.
Рекс ударил по тормозам, и Метеор встал, слегка вильнув задом. Возможно, Таэджо Тогокан действительно слишком долго работал на Кранчера Блока. Возможно, он опоздал.
— Вылезай.
Парень вылетел из машины, как пробка из бутылки. Слишком злой и слишком самоуверенный.
— Увидимся на Фудзи.
— Ты не придёшь к финишу, — Рекс точно знал, как всё будет в гонке. И ничего не мог с этим сделать, это был не его выбор. — Когда проиграешь, если сможешь ещё нажимать на кнопки, позвони инспектору Детектору, — он протянул визитку и, как только Таэджо подхватил белый прямоугольник с эмблемой Департамента, вдавил газ в пол. Рексу нужно было проветриться. Внутри крепла уверенность, что его ночные кошмары начинают сбываться.

24.
Рекс ждал этого с того самого момента, как стало понятно, что его брат будет участвовать в Гран-При, знал, что это обязательно произойдёт. И всё же не сдержался, когда услышал, что Роялтон посмел явиться лично к его брату, к его семье. Даже возил их в свою компанию.
Стакан в руке брызнул осколками, заливая молоком и кровью руку, футболку и пушистый ковёр гостинной. Белое быстро перемешалось с красным в причудливый розоватый коктейль.
Детектор оказался рядом в одно мгновение, перехватил запястье, потянул к себе и тут же выпустил, почти испуганно. Рекс никогда не видел у него такого лица. И не сразу заметил, что глаза из льдисто-голубых превратились в красные.
— Промой под краном, я принесу аптечку, — быстро проговорил он и ушёл, почти сбежал в ванную.
Рекс промыл руку под струёй воды. По счастью, мелких осколков не было, не понадобилось ничего вытаскивать и возиться с пинцетом. На ладони поперёк линий красовались два глубоких пореза и несколько мелких рассекли пальцы. Не глубоко и совсем не страшно, только красным порезы расчерчивало сразу же, стоило вытащить руку из-под воды.
— Я оставлю аптечку на столе… — тихо произнёс Детектор.
— Ты говорил, вы не испытываете жажды крови, как в кино, — перебил его Рекс, продолжая держать ладонь под водой.
— Не испытываем. Но это твоя кровь. Мне всегда будет тебя мало. — Рекс обернулся и успел заметить голодный и тоскливый взгляд инспектора прежде, чем тот отвернулся и ушёл в гостинную.
Рекс залил ранки обеззараживающим и смазал заживляющим гелем. На всякий случай ещё и забинтовал поплотнее, чтобы точно нигде не проступила кровь.
Инспектор нашёлся в кабинете. Он о чём-то говорил по видеосвязи, но свернул беседу, стоило Рексу постучать.
— Ты в порядке?
— Это я должен спрашивать, — хмыкнул Рекс и предупредил: — Ты не выглядишь так, будто ты в порядке.
— Напугал?
— Нет. Столько лет прошло, и ты всё надеешься меня испугать? — Рекс подошёл к нему вплотную, развернул к себе кресло и навис сверху. Редкий момент, когда именно он нависал, по-настоящему. Хотя разница в росте всегда была в его пользу, Детектор умел производить впечатление, будто выше и сильнее был из них именно он. — Я никуда не денусь. Хочешь моей крови — только попроси.
— Не хочу, — Детектор болезненно скривился, как будто боролся с самим собой где-то в глубине души. — Ты пришёл поговорить не про это.
— Да. Я пришёл спросить, что мы будем делать с Роялтоном?
— А что мы можем с ним сделать? Пока всё не только абсолютно законно, но и совершенно невинно с любой стороны. Он просто сделал предложение перспективному гонщику и отличной команде. Щедрое предложение. За это никого не арестовывают…
— Я знаю, — Рекс оттолкнулся от ручек кресла и выпрямился. Очень хотелось начать расхаживать туда-сюда. Эту привычку он подцепил от самого инспектора: тот всегда ходил по кабинету, когда напряжённо размышлял о чём-то. — Но мы же можем, я не знаю, предупредить Папса или Спиди.
— Как ты себе это представляешь? Я приду к ним и скажу “не принимайте предложение Роялтона, мы подозреваем, что он нечист на руку. Правда, никаких доказательств за два года так и не собрали”, так? Или ты к ним придешь?
— Нет, — Рекс сдулся и напряжённо замер посреди комнаты. Он ничем не мог помочь сейчас Спиди. Только прийти и рассказать всё. И про себя тоже. Рекс стоял и с ужасом понимал, что не сможет этого сделать. Дело было не только в том, что семья может и не принять его обратно, Папс когда-то ясно дал это понять. Дело было в том, что он просто не сможет рассказать всё брату. Никогда не сможет. Он не хочет уничтожить тот образ, в который верил Спиди. За которым тот следовал по трассе, ради которого сохранил старый рекорд, просто подняв ногу с газа на финише. Рекс не знал и не хотел никогда узнавать, что случится, если разрушить эту часть его брата, его отношение к Рексу. Поэтому он будет молчать.
— Спиди — умный парень, — инспектор коснулся его плеча, стараясь ободрить. — Он не согласится. И тогда Роялтон совершит ошибку, а мы его остановим.

25.
На Фудзи Рекс впервые столкнулся с братом в гонке. Но не смог помочь ему. Просто не успел: застрял совсем по-дурацки в трафике слегка позади, и Серый Призрак оказался быстрее — Спиди вылетел. Машины разлетелись красивым фейерверком. Рекс немного притормозил, проезжая мимо, внутри всё сжалось. Но Спиди был в порядке, в пене шара безопасности.
Тогокан позвонил инспектору через день. И поставил условие. В Каса-Криста с ним в команде должны быть Гонщик Икс и Спиди Рейсер.
В этот раз стакан с молоком полетел в стену.

Рекс сидел в симуляторе в лаборатории уже почти шесть часов — шею ломило, голова раскалывалась, руки ныли от того, с какой силой он вцеплялся в руль. Но это было лучше, чем вернуться домой и снова пытаться найти варианты, которых не существовало.
— Вон!
Рекса выдернуло из симулятора прямо посреди трассы: руль и все индикаторы погасли, кокпит безжизненно повис на подвесах. Он впервые видел Минкс такой: разъяренной фурией, почти буквально. Даже той ночью она выглядела менее устрашающе, с клыками и прочим.
— Вон из моей лаборатории, — чётко артикулируя каждый звук, произнесла она.
Рекс выбрался из симулятора, стянул шлем:
— Что произошло?
— Вон из лаборатории, — уже спокойнее повторила она, наступая на него, тесня к двери. — И больше не появляйся здесь, пока не поговоришь с Детектором!
— Что?.. — снова попытался Рекс, но дверь перед его носом захлопнулась с тихим рассерженным пф.

26.
Инспектор нажал кнопку звонка, и Рекс едва сдержал дрожь. Он никогда не думал, что появится на пороге своего дома вот так. Но не прийти не мог.
С Детектором они так ни до чего и не договорились, и Рекс снова чувствовал между ними исчезнувшее было напряжение покалыванием в кончиках пальцев: ему до смерти хотелось прикоснуться к инспектору, убедиться, что тот здесь, рядом. Но Рекс держал руки на руле и даже в зеркало на Детектора не смотрел. Сначала нужно закончить с этим делом, покончить с Роялтоном. Тогда всё снова станет как раньше. Или не станет, но Рекс был уверен, что стоит обезопасить семью, и всё будет лучше. Проще.
Дверь открыл Спрайдл с верным Чим-чимом. Уставился недоверчиво на Рекса и заорал. А потом захлопнул дверь прямо перед их носами и с воплями, слышимыми даже сквозь закрытую дверь, унёсся куда-то вглубь дома.
— Зря мы пришли сюда, — Рекс всё же не удержался.
Инспектор оглянулся на него:
— Будь это другой гонщик, ты бы не мешкал.
Он был прав. На самом деле он был прав. Иди речь о ком угодно ещё, и Рекс сам бы поехал уговаривать принять участие в их авантюре. Но это был Спиди, его младший брат.
Дверь снова открылась: на пороге стоял Папс, в любимой своей оранжевой футболке. Он постарел, это как-то сразу бросилось в глаза, хотя на фото было почти незаметно. Ощутив укол вины, Рекс поджал губы и попытался сосредоточиться на том, что говорили Папс и инспектор. Выходило плохо, в ушах шумело и внутри всё болезненно сжималось. Особенно когда они вошли, и Рекс увидел Ма. Вот она почти не изменилась, осталась совершенно такой же, какой Рекс помнил. Он едва не сделал шаг, чтобы привычно обнять её, уткнуться в плечо, как делал раньше, когда был растерян или напуган. Удержали только пальцы Детектора на локте. Рекс был ему сейчас очень благодарен.
Они расположились в гостинной, Ма принесла всем печенье и встала чуть в стороне, как делала обычно на деловых переговорах.
— Мы охотимся за Роялтоном много лет. Он совершил десятки преступлений, включая подтасовки гонок, — инспектор объяснял уверенно и спокойно, как на совещании в Департаменте. — Но до этого дня у нас не было достаточных доказательств, чтобы осудить его.
Спрайдл высунулся из своего укрытия и, прищурившись, ткнул пальцем в Рекса:
— А он что здесь делает?
Резонный вопрос. Рекс не знал правильного на него ответа: он вдруг перестал понимать, зачем вообще ввязался во всё это тогда, много лет назад. Почему ему не хватило мужества сразу обратиться к властям, чтобы защитить свою семью? Почему он не захотел даже попытаться поговорить с Папсом после, когда начал работать на инспектора Рокудо, например? Всё это было так странно и немного нелепо, как в плохом кино.
Из оцепенения Рекса вывело покашливание инспектора:
— До финала Гран-При не осталось трековых гонок. — Вот они и добрались до сути. Так быстро. Рекс усилием воли расслабил напрягшиеся было, как перед прыжком, мышцы. — Это большое ралли.
— Каса-Кристо, — подал голос Рекс. Впервые, как вошёл в дом. Он очень старался смотреть строго перед собой и благодарил всех богов и Минкс, что маска полностью прячет глаза. Потому что от выражения ужаса на лице Ма хотелось плакать.
Папс вскочил, упираясь. Он говорил, что уже потерял в этой гонке одного сына и не хочет терять другого, говорил что-то ещё. Рекс сжал кулаки. Они зря пришли и разбередили эту рану — Папс ни за что не согласится. Спиди — его сокровище, его надежда на будущее. Он вырос таким, каким Рекс никогда даже не мечтал стать. И Рекс гордился им, всегда. И сейчас был рад отказу Папса. Но последнее слово было не за ним.
Инспектор встал, поправил пиджак.
— Спасибо, что выслушали.
Рекс оглянулся на Спиди впервые за весь день и увидел то, чего больше всего боялся. Спиди всегда был хорошим и добрым парнем. А ещё он, как мало кто другой, хотел жить в справедливом мире. Когда они вышли из дома, Рекс точно знал, что Спиди позвонит инспектору — самое позднее завтра.

27.
Когда Спиди пришёл в Департамент, Рекс узнал в нём себя, того себя, до столкновения с махиной Бенелли и Юнирона, упрямого и честного. Сейчас даже его упрямство ничего не решало, он мог только слушать и смотреть из-за плеча инспектора, как его брат готовился рисковать собой.
На Мак-5 встали почти все обновления, которые Минкс готовила и оттачивала на Метеоре, кроме огнестрельного оружия. Спиди оно было ни к чему. На этот раз Рекс собирался прикрывать его спину любой ценой.

Ночью перед гонкой ему опять снился кошмар.
На этот раз он не видел ни окровавленного инспектора, ни адского Мак-5, самого частого гостя своих кошмаров, ни себя. Только Спиди. Сломанного, избитого, такого, каким был Таэджо, вывалившийся из фургона Блока под колёса Метеора. Спиди проигрывал. Раз за разом, следуя приказу Роялтона. Рекс отчётливо слышал эту слащавую интонацию “проиграй эту гонку!” и ненавидел её. От ужаса внутри застывало всё, Рекс чувствовал, что не может двинуться, хоть немного пошевелиться. Хотя бы позвать Спиди, окликнуть его и заглянуть в глаза, убедиться, что его брат ещё живой, а не выгоревший дотла остов, каким кажется.
Проснулся он резко, вскинулся, пытаясь подняться, но рука поперёк живота удержала на месте.
— Рекс, — позвал Детектор. — Это сон. Это только сон.
— Нам нужно выиграть эту гонку, — выдавил Рекс, когда смог восстановить дыхание.
— Выиграете. Обязательно выиграете. И тогда Спиди будет в безопасности. Тебе стоит поговорить с ним. Рассказать.
— Нет, — Рекс торопливо развернулся, чтобы быть лицом к лицу с Джеком. — Нет, не стоит.
Он потянулся за поцелуем почти отчаянно, пытаясь хотя бы так сказать всё, что словами не выходило.

28.
Гонку они выиграли, всё прошло настолько гладко, насколько могло, с учётом всех обстоятельств. Трикси очень их выручила, Спиди отлично её обучил, водила девочка прекрасно и стала бы отличным гонщиком, если бы было желание. Но это всё были мелочи. Спиди догадался. Когда он сказал, что из них вышла отличная команда, как будто они уже гоняли вместе раньше, Рексу показалось, что земля из-под ног уходит. Странное ощущение. Потом, в ущелье, Спиди с такой надеждой смотрел, когда Блок едва не стащил с Рекса маску — брат верил, что Рекс ещё жив. Знать это было приятно, но на решение остаться просто Гонщиком Икс не влияло. Не могло повлиять. Рекс не сможет оставить инспектора, не сможет снова подвергнуть семью опасности, не сможет бросить Департамент. Он стоял на пьедестале рядом с Таэджо и Спиди и думал, что победы для него давно отошли на второй план и измеряются не в месте на финише. Это было так странно. Возможно, единственное, что он всё же сможет, когда всё закончится, это расстаться с гонками.

29.
Тогокан надул их всех. Рекс почти восхищался им, хоть и желал придушить собственными руками. Зол на мальчишку он не был — решение принимал не Таэджо, это было так заметно, что хотелось зажмуриться.
Зато зол был Спиди. Он всю ночь наматывал круги по Тандерхэду без шлема и защитного купола, пытаясь спрятать горькие слёзы за встречным ледяным ветром. Рекс скривился, глядя, как искрит подвеска Мак-5 на приземлении после прыжка, машину уже откровенно вело, даже она устала за сегодня. Метеор послушно заурчал и рванул следом. Нагнать Спиди ему удалось только на следующем круге. Тот сразу же попытался выбить его с трассы, вымещая всю злость, как на боксёрской груше. Рекс с радостью и сам побыл бы ею, если бы брату от этого стало легче. Машины замерли недалеко друг от друга, когда Спиди немного успокоился.
Он выбрался из Мак-5 и рванул к Метеору, почти испуганный:
— Гонщик Икс?!
Рекс со смехом поднялся с сидения так, чтобы его стало видно.
— Да, малыш, здорово ты водишь. Давно меня так не гоняли.
— Что ты здесь делаешь?
Рекс рванул в Тандерхэд, как только услышал новости о Тогокане от инспектора. Он догадывался, что чувствует Спиди. И ещё он должен был с ним поговорить. Рекса Рейсера не существовало, пора было поставить точку. Спиди не нужны больше призраки, а Рекс должен двигаться вперёд.
— Ты ведь Рекс, да? — почти выплюнул Спиди, всё ещё злой, хоть и сам уже не был уверен, на кого и за что. — Ты появился через два года после его смерти. Ты водишь как Рекс. Ты знал, что я буду здесь. Скажи мне правду.
Рекс выдохнул и потянулся к затылку, стянул маску, поправив пятернёй чёлку. Он не хотел смотреть на разочарование на лице Спиди, но всё же заставил себя поднять голову. Никто не обещал, что будет легко, но Рекс был уверен, что поступает правильно.
— Ты не Рекс, — выдохнул Спиди разочарованно.
— Мне жаль, но твой брат погиб. Я уверен, будь он здесь, он бы безумно тобой гордился.
Спиди выглядел таким виноватым и разочарованным, готовым вот-вот расплакаться как маленький мальчик, каким Рекс его помнил. Им обоим сейчас было больно. Но Рекс пришёл сюда, зная, что так будет.
— Он погиб ни за что. Гонки никогда не изменятся.
— Не важно, изменятся ли гонки, — Рекс шагнул ближе, глядя ему в глаза, пытаясь донести всё то, что усвоил за прошедшие годы. — Самое важное — удастся ли гонкам изменить нас. Ты садишься в болид не для того, чтобы быть гонщиком, а потому, что не можешь без этого.
— Если ты так много знаешь, скажи, зачем мне дальше выступать? — Спиди был так похож на него, что это было даже забавно. Он искал ответы на вопросы, которые многим бы и в голову не пришли. Которые так долго искал для себя Рекс. И нашёл. Теперь очередь Спиди.
— Прости, но это уже тебе решать, — он улыбнулся, легко и открыто, чувствуя, как медленно груз прошлого падает с его плеч и становится легче дышать. — Надеюсь, когда ты это узнаешь, я буду неподалёку.


30.
Финал Гран-При Рекс смотрел из VIP-ложи. Детектор лично проследил за тем, чтобы Спиди допустили к гонке. И это так явно заставило Роялтона нервничать, что сидящая рядом, в ложе, Минкс довольно оскалилась, показывая клыки, чего обычно себе не позволяла. Даже если Таэджо Тогокан ничего им не дал, Харука исправила ошибку брата не только для Спиди, но и для Департамента. Её информации было недостаточно, чтобы связать Роялтона с Кранчером Блоком, но достаточно, чтобы арестовать самого Блока. К тому же прояснилось кое-что из планов Роялтона, и инспектор рассчитывал воспользоваться этим. Рекс и инспектор одинаково верили в победу Спиди в финале Гран-При.
Рекс наслаждался чувством свободы. Это было неожиданно и неожиданно приятно. После разговора со Спиди он почти летал, и это чувство не исчезло до сих пор. Только теперь появилась ещё и определённость. Рекс уже знал, чем займётся дальше. Это должно было стать отличным сюрпризом для Детектора, но пока тот ни о чём не догадывался.
Он отвлёкся от этих мыслей только, когда Спиди сцепился с “Кометой” Тейлором и Мак-6 заглох посреди трассы.
— Просто послушай... Что машине нужно, — он сжал кулаки и, кажется, пробормотал это вслух. Минкс предложила ему канапе, почти впихнув в рот. Мак-6 завёлся и рванул вдогонку остальному пелетону.
Рекс видел, как бесится в соседней ложе Роялтон, и продолжал улыбаться. Его брат победил. Они победили.
Инспектор присоединился к ним, когда толпа на руках несла Спиди к подиуму.
— Он сделал это. И это резко всё меняет.
— Уже изменило, — кивнул Рекс. Он был почти счастлив. Минкс хмыкнула и медленно направилась к выходу из ложи.
— Мои люди спрячут всю семью, — Детектор посмотрел на Рекса внимательно. — Хочешь поехать с ними?
Он всё ещё не мог поверить, что Рекс сделал выбор. Но он его сделал.
— Нет, — Рекс замотал головой и развернулся следом за Минкс.
— Можно один вопрос? — окликнул Детектор, глядя сквозь стекло, в котором отражались сотни победных фейерверков. И обернулся к Рексу: — А может ты ошибся тогда, скрыв от них правду?
— Что поделать, — хмыкнул Рекс многозначительно. — Придётся мне жить с этой ошибкой.
“Жить с тобой“, — добавил он мысленно и улыбнулся.

Канон: Speed racer (2008) || Спиди гонщик (2008)
Название: Взгляд
Автор: fandom Bloodsuckers 2018
Форма: арт
Пейринг/Персонажи: инспектор Детектор
Категория: джен
Исходники: кадр из фильма
Рейтинг: G
Иллюстрация к макси: Самая красная из красок
Примечание/Предупреждения: Рекс никогда не видел у него такого лица. И не сразу заметил, что глаза из льдисто-голубых превратились в красные.
Для голосования: #. fandom Bloodsuckers 2018 – «Взгляд»

<a href="http://bloodsuckers.diary.ru/?tag=5617623"><img src="https://images.vfl.ru/ii/1535320277/c5c01da9/23065235.png"alt="fandom Bloodsuckers 2018"></a>

@темы: Фик, Арты, Фики, ФБ, ЗФБ, Архив fandom Bloodsuckers 2018, Вамп!АУ, "Самая красная из красок"